Тени и отзвуки времени - [34]
Едва лишь первые восторги поулеглись, Нгуен, листая подаренную книгу, перечитал посвящение и удручился. «Ах, — думал он, — как в этой жизни все преходяще и зыбко. Сейчас эта надпись мила моему сердцу; но настанет день, — и он не за горами, — когда она потеряет всякий смысл. И придет другой день, — он тоже не за горами, — когда Мой без стыда не сможет смотреть на мое фото…»
От удручения Нгуен перешел к глубокой печали. Он вопрошал себя: «Для чего же тогда нужны эти встречи? Как я могу… Я!» И отвечал, подумав: «Власть привычки. О да, привычка — великая сила; она нас учит терпеть невыносимые вещи. Я понимаю теперь, что прочнее самого липкого клея, крепче цемента скрепляет постылых супругов и скучных друзей и почему они никогда не заговаривают о разлуке. Власть привычки!.. Но я разрушу эту власть! Слава разлуке! Да здравствуют разводы и расставанья!»
Честно говоря, дни, проведенные в Тханьхоа, казались обоим, и Нгуену и Мою, бесцветными и унылыми. Но они готовы были все претерпеть из чувства долга. Долга семейного и сыновнего.
Из года в год, в одно и то же время, долг, словно могучий ветер, срывал их с места и нес, как две малые пылинки над землей, чтобы обронить в небольшом провинциальном городке.
И они снова встречались, будто по приговору, снова делились серыми, суетными мыслями и тяжкими вздохами сотрясали небо. Зато в Ханое приговор судьбы утрачивал свою законную силу, и, встречаясь изредка на улице, они не узнавали друг друга.
Отчужденность зарождалась еще в пути, едва поезд из Тханьхоа отходил на Север. Уже в Намдине[41] разговор их становился отрывист и суховат. Возле Фули[42] они, словно сморенные дремотой, едва перекидывались словами. А подъезжая к заветной станции Травяной ряд[43], почти не глядели друг на друга и торопились скорее отделаться холодным рукопожатием.
Я думаю, точно такой же нисходящей кривой можно изобразить спад общительности и эмоций у любого из моих соотечественников вьетнамцев, когда он, завершив образование во Франции (а высшее образование, полученное в великой Франции, — либертэ, эгалите, фратерните![44] — стоило ему немало), так вот, когда он, расплатившись за все, наконец-то едет домой… Глядите: вот он, взволнованный, поднимается на борт пассажирского лайнера. Рядом — рукой подать — шумит и смеется веселый Марсель. Волны, рассеченные белым кораблем, катятся по Средиземному морю к древним, легендарным берегам… Италия! Рим, Вечный город! (Нет, пардон, Рим, кажется, стоит не на побережье.) Греция! Славная Эллада! Родина античных мифов, искусства, красоты… Земляк мой порхает по палубе как мотылек, сводит знакомство с французскими чиновниками. Они ездили домой в отпуск и теперь возвращаются к месту службы. Разговор их приятен и легок. Поклоны, расшаркиванья, улыбки. Но корабль плывет все дальше и дальше на восток, и с возрастанием географической долготы явно идут на убыль приятность разговора и политес…
Но давайте вернемся на сушу.
Вот и перрон Травяного ряда. Здесь нет ни пограничных столбов, ни обелисков, но мы знаем: через вокзал проходит рубеж, за которым Нгуен и Мой начинают жить каждый сам по себе.
И все же, даже сосуществуя рядом, они устают от постоянного напряжения, скрытого соперничества, от пересудов и сплетен, а главное — от чередования встреч и разрывов. Но если два человека становятся в тягость друг другу, если жизнь их невыносима, Владыка небесный приберегает для этого случая прекрасное средство — смерть. Он убирает одного из них, точь-в-точь как на велогонках с выбыванием.
И верховный судья вселенских жизненных гонок в парном зачете на этапе Ханой — Тханьхоа сделал свой выбор. Отныне некому будет изводить столичного гения в его родном захолустье. Кричите: «Вечная па…» Стоп! Давайте еще разок: «Вечная слава смерти!»
Так уж случилось, что Мой, ничем до того не болея и прекрасно себя чувствуя, вдруг в одночасье умер. Все бывает, и умереть, конечно, вовсе не так трудно, как казалось несчастной Киеу[45], пытавшейся лишить себя жизни. Мой тихо скончался в Тханьхоа, на руках у отца с матерью, и смерть его была легка.
Когда похоронная процессия тронулась в путь, Нгуен шел рядом с гробом; потом, когда она круто свернула на перекрестке, он оказался уже в хвосте. Отсюда ему хорошо видна была вся процессия и полотнища со скорбными надписями, среди которых бросалось в глаза принесенное им панно из дорогой синеватой шерсти с черными письменами — всего пять слов: «Сердцем скорблю, провожая милого друга». Рядом с Нгуеном семенила какая-то женщина, некрасивая и неопрятная, судя по прическе и платью — мужняя жена. Она жевала бетель и курила табак, умудряясь еще причитать невнятно о приемном и кровном сыночке. Ему вдруг ужасно захотелось узнать, что могло связывать эту женщину с покойным. Нгуен был не прочь выбраться вместе с нею из толпы и побеседовать по душам.
Он подошел, следом за всеми, к могиле и тоже бросил в яму ком влажной и рыхлой земли. Она глухо ударилась о дощатую крышку гроба. И Нгуен вдруг подумал, что звук этот, смутный и непонятный, словно тень живого звучанья, чем-то похож на их отношения с Моем. Странно, как много нам открывается в звуке!
В романе крупного венгерского прозаика рассказывается о славном историческом прошлом венгерского народа — провозглашении Венгерской советской республики в 1919 году. Автор убедительно показывает, как установление пролетарской диктатуры всколыхнуло все слои тогдашнего венгерского общества, а ее притягательные идеи привлекли на сторону революции не только широкие массы рабочих и крестьян, но и представителей интеллигенции. Роман предназначен для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.