Тень Желтого дракона - [94]

Отпустив предводителей, цзянцзюнь продолжал размышлять о ползучих домиках даваньцев. Ведь не только кочевники, но и ханьцы не изобрели такого приспособления! Кто-кто, а Ли Гуан-ли хорошо знал историю войн в Поднебесной. Мало, что ли, было осад городов в самом Чжунго? И во времена Чжаньго — воюющих царств — даже сильнейшим из них не удалось додуматься до этого! Значит, даваньцы превосходят ханьцев не только в искусстве конного боя, но отчасти и в изобретательности… Цзянцзюнь начал понимать, что он имеет дело с врагом не столь уж наивным, как ему казалось раньше.

Мысли Ли Гуан-ли обратились к боевым колесницам, когда-то бывшим на вооружении у ханьцев. В уме он перебирал подробности военной реформы, проведенной Шан Яном еще в период царства, а не империи Цинь, когда на троне сидел ван Сяо Гун[136]. Тогда циньское войско было перевооружено и реорганизовано. В его состав были включены конные шэнбины. Бронзовое оружие постепенно стало заменяться железным. Вместо прежних длинных одеяний шэнбины стали носить короткие, как у кочевников, удобные для боя куртки. Войско было разделено по образцу тех же кочевников на пятерки и десятки. Шэнбины, струсившие в бою, стали наказываться. После этой реформы войско циньского царства стало сильнее войск остальных ванов. Вот эта-то военная сила и превратила Цинь из царства в империю. Но все ли в реформе Шан Яна было правильно? Почему Шан Ян исключил из войска боевые колесницы, составлявшие костяк военной силы наследственной аристократии? Да, это была ошибка Шан Яна, недостаток его реформы!.. Но к чему сейчас эти отвлеченные рассуждения? Что надо делать, когда снова выйдут из города эти проклятые ползучие арбы, закрытые толстыми бревнами? Ни железные мечи, изготовленные самыми именитыми оружейниками Чанъани, ни копья не одолевают их! Даже стрела самострела, гроза любых доспехов, не может пробить бревна. Неужели всякий раз за каждого убитого даваньца платить десятью, двадцатью шэнбинами?! И нет другого выхода? Знаток военного искусства, опытный полководец Ли Гуан-ли ломал голову, мучился, не находя действенной меры против простого, но удивительно боеспособного изобретения даваньцев.

В то самое время, когда предводители ханьского войска осматривали обломки ползучих домиков, их видел наблюдавший за боем со стены ихшид Давани Модтай со своей свитой.

— Да, они явно поражены, — сказал Модтай.

— Еще бы! Такое видят впервые, — заметил Чагрибек.

— Позвать в Арк этих кузнецов! — распорядился Модтай и принялся спускаться со стены. Свита последовала за ним.

— Где ты научился мастерить такие арбы? — спросил Модтай вошедшего кузнеца Оробаза.

— Точно таких я не видел нигде, — отвечал Оробаз, поклонившись до земли и снова выпрямившись. — Зато я много раз рассматривал боевые колесницы персидских царей у себя на родине, в Парфиане. Мы с отцом прикрепляли к ним длинные клинки. Но те были двуколки, совершенно открытые.

— Фарсы[137] много раз пускали эти колесницы против юнан, — заметил предводитель Чагрибек.

— Такие колесницы первыми изобрели наши бактрийцы. Они пустили их в бой против фарсов, а те переняли их, — сказал заутар.

Беки удивленно посмотрели на него: святой славился как знаток истории, но никто не предполагал, что он так хорошо разбирается в вооружении разных народов.

— Когда фарсы осаждали города, — продолжал Оробаз, — они строили высокие башни из бревен и камыша. Поставив на колеса, их близко подвозили к стенам и оттуда осыпали стрелами защитников города. Все это я слыхал от бывалых людей.

— Совершенно верно! — одобрил заутар слова раба-кузнеца.

— Почему не обшить бревнами ваши высокие двухколесные арбы, подумал я, — заключил Оробаз. — Туранбалга поддержал меня. Вот мы вместе с уста Джувдаром и сделали те две арбы.

— Нет ничего совершенно нового под солнцем! — с внутренним удовлетворением произнес заутар. — Но из двух имеющихся сотворить третье дано не каждому!

Глава вторая ЗАБРОШЕННОЕ СЕЛО

— Не надо забывать: три раза в день требуют пищи и все дармоеды, волочащиеся в обозе! Завтра же отослать половину из них домой! Нам нужно избавиться от лишних ртов! По окрестным селам надо посылать людей без завтрака: натощак они будут лучше вынюхивать зарытое зерно! Пусть каждый добывает пропитание себе сам. В Давани арыки полны лягушек и змей! В зарослях гниют дикие фрукты!

Предводителям, сидящим на совете у Ли Гуан-ли, стало ясно, что цзянцзюнь решил продолжать осаду Эрши.

— Наверное, будем зимовать в Давани! — шепнул сяовэй идущему рядом с ним другому сяовэю, удаляясь от узорчатого огромного шатра цзянцзюня.

— Да, он же не может возвратиться в Поднебесную, не взяв Эрши, — сказал тот. — Приходится оправдывать титул Эрши цзянцзюня!

— Ты прав. Сын Неба еле простил неудачу прошлого похода. А если и на этот раз вернемся с позором? Да он повесит всех нас поголовно!

— Ни за что не простит! Тогда нас было всего шесть тысяч, а теперь выехало из Дуньхуана шестьдесят тысяч одних шэнбинов! С обозом около ста тысяч…

— Да, выехало… А сколько осталось? Говорят, не более сорока тысяч! И то считая тех, кто осаждает сейчас проклятый кент Ю. Неужели мы потеряли двадцать тысяч человек?! А что приобрели? Эрши по-прежнему не взят. С заходных кентов подходят все новые и новые сотни, а возможно, и тысячи чакиров! Кто знает, сколько их? Они скрываются в камышах и горных ущельях.