Тень Желтого дракона - [35]

— Беги, сынок, загоняй лошадей. Позови брата! — велел хозяин своему старшему сыну Тулану, который молча слушал разговор стариков. — Судя по всему, будет сильный ливень.

К сыновьям хозяина, похожим, как близнецы, присоединился и внук гостя, Бургут. Он вместе с младшим сыном хозяина, Кушаком, с которым, видимо, быстро сдружился, чем-то был занят за юртами. На вид Бургут был совсем юношей — лет восемнадцати-девятнадцати, не больше, — но ростом он значительно превосходил сыновей хозяина. Втроем они быстро собрали лошадей в загон и здесь же, шутя, померились силой. Бургут разом схватил обоих братьев за пояса и оторвал от земли.

Когда молодые люди вернулись к юрте, дождь уже хлестал вовсю. Сыновья хозяина пошли помогать своим женам, созывавшим детей домой; Бургут же присоединился к старикам, которые уже сидели в юрте, скрестив ноги. Ослепительно яркая молния осветила все вокруг — от безмолвно возвышавшихся скал до бурлящей внизу от избытка воды горной речки, ворочавшей по своему каменному ложу огромные валуны. Оглушительный гром раздавался теперь прямо над юртами. Рывки усилившегося ветра, казалось, все больше и больше подхлестывали ливень. Стремительно стекавший со склонов поток воды понесся по обеим сторонам невысокого холмика, на котором были раскинуты юрты. Ливень перешел в град. Из-за полуоткрытого полога юрты прямо к ногам падали, подпрыгивая, льдинки величиной с косточку урюка. Большая ветвь орехового дерева, сломанная ветром, с треском рухнула на землю. Через некоторое время град кончился, но дождь пошел с новой силой. Страшный грохот воды слышался совсем рядом…

Внезапно раздался испуганный крик женщины. Бургут кинулся за дверь. Кушак и его жена с малолетними детьми на руках бежали к юрте старика. Их юрта исчезла, была унесена водой!

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Теперь молнии сверкали над отдаленными скалами. Гул грома стал глуше. Собаки, прятавшиеся где-то во время дождя и града, вдруг злобно залаяли. Тревожно заржали кони. Все мужчины опять выбежали из юрт. Лошади испуганно метались в темноте из стороны в сторону. Овец не было видно, вероятно, они разбежались. Трудно было понять, что случилось. Кто-то крикнул: «Волки!» Из юрты вынесли лук, но ночь была настолько темной, что невозможно было определить, куда и в кого нацелить стрелу.

Бургут, взяв с собой Кушака, рванулся к оврагу: ему послышался хрип животного. Вдали блеснула молния, и при ее свете они увидели волка, тащившего на себе овцу. Волк трусил шагах в пятнадцати — двадцати впереди них. Воспользовавшись склоном местности, Бургут побежал вверх по склону холма наперерез зверю, а Кушак продолжал преследовать хищника. У Бургута в руках была бронзовая охотничья булава, которую он захватил, выбегая из юрты. При следующей вспышке молнии он резко ударил волка по голове булавой, и тот выпустил из пасти овцу. В темноте зверь получил еще три-четыре удара, но они пришлись по спине. Выпрямившись, волк приготовился броситься на Бургута, но, не успев, свалился от удара камнем, брошенным подбежавшим Кушаком. Вдвоем они добили хищника.

Небо начало проясняться. Неподалеку от загона нашли вторую растерзанную овцу. Волки задрали и одну из четырех лошадей старика гостя. Значит, лошадь бежала в гору, поэтому не смогла спастись от хищника. Кое-как собрали овец и лошадей в загон.

Условились, что старший сын хозяина Тулан останется за сторожа, и легли спать. Бургут тут же заснул, а дед его, расстроившись, долго ворочался с боку на бок.

Под утро возле крайней юрты вновь начали лаять собаки. Послышался голос Тулана: «Подъезжайте сюда!» — топот лошадей, невнятный говор людей. Дед встал и разбудил внука. Бургут, вскочив с постели, быстро вышел из юрты, даже не дослушав ответа на свой полусонный вопрос: «Что еще случилось?»

— Видимо, еще приехали гости, — сказал старик вслед внуку и тоже вышел наружу.

С незнакомыми людьми поздоровались, по обычаю, рукопожатием. Приехавших оказалось человек десять. Из короткого разговора, который вел только один из прибывших, видимо толмач, стало известно, что они ехали из кента Ю и, не добравшись до ближайшего постоялого двора, свернули к юртам старика.

Хозяин подал гостям горячее молоко:

— Оно вылечит любую простуду. Пейте! А то будете кашлять.

Те отказались и попросили кипятка.

— Значит, будете заваривать сушеные фрукты?

— Как вы угадали? — удивился толмач.

— Не первый раз останавливаются у меня ваши…

— Чинжины! Мы себя называем ханьцами. Вы нас — чинжинами…

Скоро уставшие ханьцы расположились на кошмах, закутавшись в тулупы, принесенные хозяевами. Они спали почти до полудня.

По обычаю даваньского гостеприимства путников угощали, не спрашивая, кто они, куда и зачем едут. Но гости не торопились уезжать и сами завели разговор.

— Мы отделились от своего посольства, — начал толмач. — Посол Сына Неба Яо Дин-хань ночью проехал в Эрши[85]. С ним много чинжинов. Мы рисовальщики. Рисуем на шелке разных животных. Хотим посмотреть ваши наскальные рисунки. Нам о них говорили…

— Да, это в урочище Саймалыташ. Сын мой, Кушак, рано утром уехал в те места. Мог бы вас захватить.