Тень Желтого дракона - [33]

Большинство небесных коней желтой масти. Шэнбины верхом на этих конях пронесут знамя Желтого дракона по всему миру.

У-ди слегка кивнул — ода была одобрена. Гун-сунь Хэ что-то сказал сидящему рядом тайчану — начальнику обрядового приказа. На поэта надели шелковый халат и объявили, что отныне он остается при дворе Сына Неба.

Сын Неба уехал в сопровождении чэнсяна и высших сановников. Однако многие вельможи почему-то остались на своих местах.

Перед толпой сяоминь еще до начала осмотра коней был водружен высокий деревянный помост. Как только закончился осмотр, на него поднялся глашатай. Он громко зачитал приговор важным преступникам. Другие глашатаи, стоящие на разном удалении от помоста среди толпы, крича во все горло, повторяли каждое слово, чтобы слышали все, кто присутствовал на поле. Главный глашатай выкрикивал, указывая на осужденных, которых гнали к помосту:

— Люди! Вот они, смутьяны! Несколько лет назад они подняли бунт на строительстве Южной дороги. Тогда им удалось убежать от шэнбинов, они скрывались, воровали, грабили! Сегодня их казнят здесь же, при вас! Пусть это будет уроком для других!

Глашатай умолк. Стражники, подхлестывая плетьми группу осужденных, остановили ее у помоста. С противоположных сторон подвели две двуколки, запряженные гривастыми хуннскими лошадьми.

Палачи прижали пожилого осужденного к земле и привязали одну его ногу к первой повозке, а другую — ко второй. Повозки стали медленно разъезжаться. Раздался стоп, потом крик, потекла на землю кровь. На миг лошади остановились, как бы не осилив тяжести, но тут же под ударами кнутов рванулись вперед — и тело несчастного разорвалось на две части… Другие два палача, стоящие наготове, подобрали окровавленные останки и кинули их на плетеные носилки. Из группы осужденных вывели другого, сильно истощенного человека. Ему завязали глаза, спутали накрепко веревкой ноги и руки и обнажили до пояса, сорвав с него и без того еле державшиеся лохмотья. Мускулистый палач, размахнувшись, вонзил ему в бок острый толстый нож и провел лезвием меж ребер. Обреченный пронзительно закричал, ему зажали руками рот, и он сопел, захлебываясь кровью. Палач, сунув руку в зияющую рану и отломав верхнюю часть ребра, вырвал из тела что-то красное… Струей била кровь. Умирающего бросили на носилки, на разорванное тело первого казненного, и понесли мимо людей. Стоящие в толпе поежились, но особенно не удивились. Чанъаньцы не в первый раз видели подобное зрелище!

Глашатая подозвали к вельможе, наблюдавшему за казнью. Вернувшись, он выкрикнул:

— Сын Неба дарует остальным жизнь!

Осужденных увели. Толпа начала растекаться.

Вельможа, спускаясь по ступенькам, сказал своему спутнику:

— Вы узнали вашего раба — Ань-ина?

— А как же? — ответил Дунго Сянь-ян. — Я же сам допытался, что Ань-ин до прихода к вам в посольство разбойничал.

— Значит, ему опять повезло?

— Ненадолго! Сын Неба оставил их в живых, чтобы послать на Давань вместе с шэнбинами.

— Тогда понятно, почему Сын Неба помиловал их.

— Совершенно верно. Все было предусмотрено: казнить двух непригодных для войны, а остальным даровать жизнь. Они тоже умрут, но не здесь, а там, в дальних странах.

Глава вторая САД НА БЕРЕГУ ЖЕЛТОЙ РЕКИ

Сад был заложен так, как это делают в Давани. Старший садовник Сына Неба побывал вместе с посольством в этой стране и увидел своими глазами, как выращивают там не известные в Поднебесной фрукты, виноград, овощи. У-ди назначил на сегодня осмотр своего даваньского сада. Многочисленные садовники, слуги, рабы уже несколько дней усердно готовились к приезду императора.

У-ди в сопровождении свиты медленно шел по выложенной кирпичами дорожке, извивающейся между деревьями и кустами. Старший садовник рассказывал о каждом диковинном растении. Изумленные посетители пробовали инжир, гранаты, огурцы, любуясь зеленой люцерной, вспоминали недавний осмотр коней и рассуждали о качестве этого небесного корма — му-су. Знатоки из вельмож, понижая голос, чтоб не заслужить неодобрительного жеста Сына Неба, объясняли другим, несведущим, что тайна быстроходности даваньских коней именно в му-су. «Люцерна питательна, но лошади от нее не толстеют, — говорили они, — а зерно прибавляет им вес, поэтому хуннские лошади не так быстроходны, хотя и сильны!»

У-ди остановился у молодого миндального дерева.

— Миндаль очень питателен, — пояснил старший садовник.

У-ди многозначительно посмотрел на свиту.

— Из ствола этого дерева можно делать рукояти для мечей и кинжалов, — неожиданно произнес он.

«Откуда Сын Неба узнал об этом? — подумал Гун-сунь Хэ. — Значит, у него много ушей и глаз, про которые не знает даже чэнсян! Не зря он никогда не удивляется новостям. Это не только от его наследственной невозмутимости!»

Стараясь показать и свою осведомленность, Гун-сунь Хэ сказал:

— В Давани есть поговорка: «Убей врага его же мечом!»

— Меч будет нашим, а рукоять сделаем из их дерева! — многозначительно заключил У-ди.

Возле винограда со спелыми ягодами старший садовник пояснил:

— Эти лозы были вначале зелеными, потом стали светло-коричневыми и начали давать плоды.

— Чтоб плодоносить, даже виноградные лозы должны стать желтыми! — вставил Гун-сунь Хэ.