Тень Желтого дракона - [115]

— Кости Карчигайбека перенесем в астадан дня через два. Пусть их очистят орлы!

Чтобы люди не увидели слез на его глазах, он отвернулся к стене. Слова ихшида были поняты по-разному. Одни думали, что Модтай не хочет отдавать тело сына пресытившимся собакам здешней дахьмы. Другие решили, что раз ихшид говорит об орлах загородной дахьмы, значит, он надеется, что через два-три дня осада будет снята! Люди, пришедшие на прощание с телом Карчигайбека грустными, разошлись в приподнятом настроении.

Тело Карчигайбека отнесли в самую глубокую и прохладную пустую землянку. Найти ее не составило труда: в последние дни почти отпала необходимость старикам, детям и матерям укрываться в многочисленных, вырытых за время осады землянках. Теперь не чинжины нападают на Кент, а даваньцы тревожат их, отвлекают и берут в тиски.

Модтай со слезами на глазах удалился в сводчатую залу, где стоял трон. Дело, о котором говорил Карчигайбек, было неотложным. На рассвете придется собрать совет. Но перед тем надо самому хорошенько обдумать все от начала до конца. Смерть сына спутала все. Карчигайбек не успел передать отцу, чем кончился разговор с послом кушанов и Бурибеком. Он смог только сказать: «Все обговорено!» Но что именно они сказали? Сколько дней они дадут чинжинам, чтобы снять осаду? Если Ли Гуан-ли не согласится на их условия, то как тогда связаться с послом кушанов или Бурибеком? Ясно только одно: друзья согласились предъявить от себя жесткие требования ханьскому предводителю.

«О беспощадная смерть! — сетовал в душе Модтай. — Ты вырвала из моих рук сына моего, посла моего, помощника моего!.. Говорят, Сын Неба жаждет бессмертия! Чтобы доскакать до страны бессмертия на наших небесных конях, он и послал сюда войско. Неужели их правитель так наивен? Нет, это выдумка для простаков, чтобы послать их на нас войной и отобрать у нас небесных коней! А на наших аргамаках можно добраться до многих стран и покорить их. Вот для чего нужны им наши длинноногие кони! Но не менее быстрые кони имеются и у других, в Кангха, Бактре, Парфиане… Почему же чинжины пришли войной именно к нам? Потому, что мы оседлый народ. Если они нападут на кангхов, те перекочуют дальше на север или на запад, а в их оседлых кентах быстрых коней не разводят. К тому же Давань расположена на перекрестке Длинной караванной дороги. Овладев нашей землей, они могли бы господствовать на этом караванном пути. А заполучив наших аргамаков, они смогут легко прибрать к рукам и Бактру, и Парфиану, и многие другие страны далекого захода. Вот почему они пришли в Давань!»

Мугува не смог разгадать их цель. Да и он, Модтай, раньше не знал о ней. Он лишь сомневался в искренности ханьских послов, их улыбок и обещаний, потому и призывал Мугуву быть бдительным, не слишком полагаться на них.

Оглядевшись, Модтай заметил сидевшего поодаль старшего сына, Чагрибека. Погрузившись в думы, он даже не заметил, как тот бесшумно вошел.

— Мы не должны поддаваться горю. Придется забыть, что я отец, а ты брат Карчигайбека, и вести себя как ихшид и предводитель войска Давани!

— Да, мать показала нам пример, отец! Я думал до сих пор, что люблю свою мать беспредельно. А за этот вечер моя любовь к ней удвоилась! Я счастлив, что рожден такой женщиной! Она вселила мужество во всех матерей Давани.

— И я не знал, что она способна на такое.

— Она достойна быть матерью всех сыновей, защищающих родную землю!

— Да, сын мой. Слов нет, она достойна этого!.. Как ты намерен добиться скорейшего снятия осады?

— Отец, теперь быстрота не обязательна. Они будут вынуждены снять осаду. Чем позже они это сделают, тем лучше для нас: зима застанет их на обратном пути в Хань. Надо навсегда отбить у них охоту ходить войной на Давань. Теперь нужно подумать о том, чтобы осада была снята на наиболее выгодных для нас условиях.

— Ты что-нибудь придумал?

— Нет. Прежде выслушаем их условия!

— Я согласен с тобой, сын мой.

Глава двенадцатая ПОЛОВИНЧАТЫЙ МИР

Все это время чинжины по-прежнему восстанавливали разрушенные берега арыка и удлиняли насыпь. Ли Гуан-ли понимал, что в этом уже нет смысла, но не хотел показать даваньцам, что его войско собирается снять осаду. Даваньцы перестали мешать шэнбинам, восстанавливающим арык, по не давали удлинять насыпь. Чагрибек словно хотел сказать этим: вы должны вернуть нам арык, разрушенный вами, но мы не дадим вам дотянуться до стены кента!

Ли Гуан-ли с утра ожидал посланника кушанов — трехдневный срок, данный им для ответа, истекал сегодня. За эти три дня цзянцзюнь подробно обдумал, как снять осаду, но избежать позора. Отвергнуть требование Больших Юечжи и Кангха — значит начать с ними войну. Тут же подоспеют их несметные полчища, и шэнбины окажутся зажатыми меж двух, даже меж трех войск! Это похуже позора — это обернется крахом заветной мечты Сына Неба покорить страны захода! Вернуться хотя бы с половинчатым миром в Чанъань все же лучше, чем исчезнуть совсем, как это произошло с двадцатитысячным войском Чжао По-ну в степях сюнну в позапрошлом году…

Старший буцюй сообщил Ли Гуан-ли, что посланник Больших Юечжи явился с целой свитой и ждет там.