Тень сомнения - [94]

Он усмехнулся и сел рядом с ней, вытянув ноги и повернувшись спиной к воде.

– Уже довела.

Господи, до чего же она была хороша! Стоило только взглянуть на нее, и Кейн почувствовал приближение эрекции.

– Ну, и что ты здесь делаешь? – спросила Клер, пристально вглядываясь в его лицо.

– Не мог спать. Увидел огни.

– Разве тебе нечем заняться? Ты же пытаешься накопать как можно больше грязи для своей книжки?

– Я просто пытаюсь докопаться до истины.

– Неужели? – Она покачала головой и вздохнула: – Не морочь мне голову, Кейн. Для тебя это что-то вроде вендетты.

Кейн хотел возразить, но прикусил язык. Хватит лгать. Лжи было уже предостаточно.

– Не могу понять одного: почему ты нас так ненавидишь? – продолжала Клер.

– Только не тебя.

– Разве? – Она стремительно повернулась к нему, вытащив ноги из воды; брызги веером посыпались на доски причала и ему на рубашку. – Тогда почему бы тебе не оставить нас всех в покое?

– Я подписал договор.

– Ты сам говорил, что деньги тут ни при чем. Тогда в чем же дело?

– Просто есть вещи, которые надо делать.

– Зачем? Только для того, чтобы не дать моему отцу баллотироваться в губернаторы? – спросила она, нахмурившись. – Но ты, мне кажется, не стал бы стараться только ради этого.

– У нас с Датчем старые счеты.

– Из-за несчастного случая с твоим отцом? Кейн не ответил, и Клер пожала плечами.

– Я вовсе не защищаю Датча. Он, конечно, не идеал, а то, что случилось с твоим отцом, – непростительно.

– Ты и половины не знаешь.

– Вот как?

На щеке у Кейна задергался мускул, но тик прекратился, когда Клер машинально коснулась его руки.

– Слушай, я вовсе не собиралась брать тебя за горло. Я знаю, что твой отец умер, и мне очень жаль.

– Вот и хорошо, что умер, – рассеянно обронил Кейн, весь поглощенный прикосновением ее нежных пальцев. Она опомнилась и убрала руку.

– Извини.

– Не извиняйся. На этом свете мой старик был злобным сукиным сыном. Может, хоть на том он обрел покой.

Впрочем, Кейн сам в это не верил. Озлобленная душа Хэмптона Морана вряд ли нашла упокоение в мире ином. Злоба и обида на весь свет снедали его еще до того, как с ним произошел несчастный случай, а уж став калекой, он и вовсе сорвался с катушек. Ненависть и зависть проели дыру у него в сердце, отравили кровь и мозг. Жена оставила его, а сын постепенно утратил остатки уважения и жалости к пустой оболочке человека, в которую он превратился.

– Как бы то ни было, я не позволю тебе себя использовать, – тихо сказала Клер.

– Использовать?

– Да. Для твоей книги. Я знаю, ты всюду рыщешь, копаешься в прошлом. Но если ты пришел сюда в надежде, что я открою тебе какую-то великую тайну о той ночи, когда умер Харли, значит, ты пришел напрасно.

– Я пришел тебя повидать, – возразил Кейн, сам поражаясь своей искренности. – Я собирался сделать это раньше и действительно хотел попытаться поговорить с тобой о прошлом. Но я вымотался за день и слишком устал. А потом увидел огни и...

Он заставил себя замолчать, прежде чем его язык успел выболтать слишком много. Но потом заглянул ей в глаза и понял, что не может больше сдерживаться. Рука сама собой потянулась и обхватила ее затылок, их лица сблизились, и его губы коснулись ее губ.

– Кейн, нет!.. – пролепетала Клер. – Я не могу...

Но было уже поздно. Он овладел ее ртом и потерял голову – на него обрушились воспоминания о близости с ней. Он обнял Клер обеими руками и притянул к себе, чувствуя, как бешено бьется ее сердце.

– Клер... – шептал он, – Клер...

Она застонала, ее губы раскрылись навстречу ему, и Кейн принялся торопливо расстегивать пуговки батистовой ночной сорочки.

– Кейн... Прошу тебя.

Но его пальцы уже проникли под слой тонкой ткани и нашли ее грудь, горячую и налитую, с затвердевшими сосками. Со стоном Кейн наклонился и поцеловал ее грудь, ощущая ответный жар, зная, что она разделяет его волнение.

Клер обхватила его голову руками и прижала к себе, а он захватил ртом ее сосок, одной рукой приподняв подол ночной сорочки. Она вскрикнула, когда его пальцы проникли в ее тайное убежище, и вдруг, словно почувствовав, что еще немного – и дороги назад не будет, обеими руками схватила его руку.

– Нет! Нет, нет, нет!

Кейн замер. Его пальцы все еще находились в глубине ее лона.

– О господи, нет, это невозможно! – Клер отодвинулась от него, из ее груди вырвался мучительный стон. – Прошу тебя, Кейн, нам нельзя. Мы уже не дети!

– Молчи.

Кейн обнял ее, привлек к себе и поцеловал в губы. Его мужское естество полыхало и пульсировало, стремясь слиться с ней, но он заставил себя успокоиться, понять, что она права. Они не смогли бы закончить то, что начали. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

– Прости, – сказал он, когда наконец обрел способность говорить.

– Не извиняйся. – Клер поцеловала его в губы и погладила по голове, как маленького. – Я знаю, что ты испытываешь. Видит бог, я это знаю, но нас слишком многое разделяет. Слишком много времени прошло. Слишком много воспоминаний. Слишком много ошибок. – Она часто-часто заморгала, чтобы прогнать слезы, а потом легко выскользнула из его рук. – Я просто не могу это сделать. Я ведь тебя даже не знаю.

– Ты меня знаешь, – возразил Кейн. – Ты помнишь.