– Ма-а, я намочила кроватку…
Смущенный голосок и прикосновение детской руки заставили Луизу Хардин проснуться. С трудом разлепив веки, она увидела Мелиссу: силуэт дочери маячил у кровати в темной комнате. Будильник за спиной девочки высвечивал час ночи.
– Ма-а… – Мелисса снова потянула мать за рукав бледно-зеленой нейлоновой ночной рубашки.
– О нет, Мисси! Опять?.. – в отчаянии прошептала Луиза, быстро перекатившись на край кровати, чтобы не потревожить мужа, который мирно посапывал рядом. Броку рано вставать – без четверти семь, а в восемь уже надо быть на службе. «Вы можете спать хоть весь день, – обычно приговаривал Брок, – а мне семью кормить надо».
Мужа раздражали ночные неприятности Мисси. Как педиатр, он считал, что в этом возрасте пора бы уже забыть о таких проблемах, а потому намерен был разбираться с каждым подобным случаем лично. Вот Луиза, Мисси и ее десятилетняя сестра Хейди сговорились по мере возможностей скрывать от него эти происшествия.
– Прости меня, ма-а… – виновато протянула Мисси, едва они выбрались из спальни в относительную безопасность коридора. Босыми ногами Луиза ощутила мягкое прикосновение пушистого голубого ковра. Сквозь небольшое незанавешенное окно под самым потолком видны были крошечные звезды и тусклый серп луны, плывущей по черному небу. – Мне приснилось, что я в туалете. Все как по-настоящему! А потом стало мокро, я проснулась – и совсем не в туалете…
– Твои сны всегда «как по-настоящему», – не сдержалась Луиза. Голос прозвучал резковато. Господи, как она устала! И так почти каждую ночь. Мисси уже семь, но к ней приходится вскакивать, как к младенцу.
Луиза бросила взгляд на приоткрытую дверь ванной, свет из которой освещал дорогу в комнату, расположенную в дальнем конце коридора, за спальней Хейди и гостевой. С недавних пор Луиза стала оставлять свет включенным на ночь, поскольку, ко всему прочему, Мисси внезапно стала пугаться темноты. Ей снились кошмары про чудовищ, которые прячутся в ее комнате и подглядывают за ней, пока она спит. Иногда она просыпалась с криком, и Луиза вскакивала в своей постели и неслась в детскую. Мисси, сжавшись в комочек посередине кроватки и натянув на головку одеяло, горько рыдала и бормотала что-то бессмысленное. Кончалось все тем, что Луиза забирала девочку в свою постель, чем вызывала сильнейшее недовольство мужа. Именно в этом, выговаривал ей Брок, и кроются проблемы Мисси. Вместо того чтобы воспитывать, Луиза обращается с дочерью как с младенцем, потакая всем ее проступкам и слабостям, а девочке только этого и надо.
Может быть, муж и прав, думала Луиза. Он специалист и постоянно напоминает об этом, но как наказывать семилетнюю кроху за то, что она боится темноты? Или даже за ночное недержание. Да вообще за все подряд, если послушать Брока. Мать же она ей, не тетка чужая.
Резкий запах мочи ударил в нос. едва Луиза ступила в детскую. Она вздохнула и тут же почувствовала, как дрогнула рука девочки в ее руке.
– Мне так стыдно, мамочка… – пробормотала Мисси.
Не говоря ни слова, Луиза высвободила руку; закрыла за собой дверь, включила свет и направилась к комоду за чистым бельем. Достав сухую сорочку, нахмурилась. А может, Брок прав? Может, надо быть с Мисси построже? Сколько же можно вскакивать посреди ночи?
Мисси уже привычно высвободилась из мокрой рубашки и собиралась бросить ее на пол. Луиза подошла к дочери, строго поджав губы, резко натянула чистую рубашку ей на головку, высвободила из-под воротничка длинные волосы. Мисси быстро взглянула на мать снизу вверх, в огромных карих глазах девочки застыл вопрос.
– Можешь помочь мне перестелить постель, – сухо бросила Луиза, сама удивившись непривычной строгости.
– Ма-ам, ты сердишься на меня?.. – робко спросила Мисси, пока они меняли мокрые простыни. Материнское сердце дрогнуло: господи, да она ведь совсем еще кроха! Даже внешне не выглядит на свой возраст. Мисси родилась на полтора месяца раньше срока, и Луиза частенько ловила себя на мысли: а не в том ли причина ее проблем? Она просто отстает физически от своих сверстников.
Брок, правда, считает, что это все ерунда.
Ну да и черт с ним, с Броком.
– Нет, малыш, я не сержусь.
Они быстро сняли мокрое постельное белье. Хорошо, что матрас, обтянутый полиэтиленовой пленкой, остался сухим. Луиэа извлекла из выдвижного ящика под детской кроваткой чистые простыни, тщательно расправила их на постели. Аккуратно разложила на простынях розовое шерстяное одеяльце, отогнув край:
– Ну-ка, ныряй.
– Не говори папочке, – попросила Мисси, послушно исполняя приказ.
– Не скажу. – Привычный диалог, неотъемлемая часть ритуала. Что-то внутри Луизы возражало: нельзя ничего скрывать от отца, но куда сильнее было нежелание выслушивать нотации Брока. А они непременно последовали бы, обнаружь он, что Мисси снова обмочилась. Да и дочери эти нотации ни к чему, будь Брок хоть трижды специалистом в детских проблемах.
Луиза заботливо подоткнула одеяло, укутав девочку, и та свернулась клубочком, уткнувшись носом в подушку с ярким рисунком – белые сердечки по ярко-розовому полю. Губы ее тронула легкая улыбка.
