Тень предателя - [67]

Еще с первых дней победы Кастро доктор Корралес выдавал себя за антикастровца. Так, возможно, оно и есть в широком смысле слова. Все зависело от того, на чью сторону стал бы Кастро в случае конфликта между Советами и китайско-сталинистским коммунизмом. Но если вы привлечете его к суду, — Андерсон посмотрел на адвоката, — симпатии бесспорно будут на вашей стороне, поскольку он предал антикастровское движение.

— Вы думаете, нам понадобятся симпатии, сэр?

— Да. При отсутствии убедительных доказательств это вполне возможно.

— Мистер Андерсон, — вдруг спросил Маркс, — вы верите в то, что доктор Корралес убил Бредли?

— Я бы сказал, что это вполне возможно. Не следует недооценивать разнообразие тактических приемов, которым эти люди придают огромное значение. Чтобы было ясно, что я имею в виду, надо представить себе, как работает их сознание: конспирация, двойное прикрытие и умение использовать неожиданно возникшую альтернативу. Собственная засекреченность и безопасность превыше всего, ее охраняют даже друг от друга и тем более от таких легко вербуемых личностей, как Мазер. Анна Руссо предоставила им возможность для их первого прикрытия. Я напомню вам заголовки утренних газет во вторник: «Убийство физика по соседству с квартирой привлекательной студентки».

Андерсон промочил горло остатками кофе в чашке.

— В своих планах они, очевидно, с самого начала предусмотрели смерть доктора Бредли. Но только после того, как они убедятся, что он доставил нужный им микрофильм. Живой он был им нужен на тот случай, если понадобится допрос, а дровяной склад был отличным местом для этого. По их расчетам Бредли все равно потом должен был умереть.

Я сомневаюсь, что Корралес собирался сам просматривать здесь фильм. Для этого он не был подготовлен. Он пришел на склад только для того, чтобы убедиться, что фильм в их руках и в нужной коробке. Если бы фильма в коробке не оказалось, Бредли был бы немедленно доставлен на склад и здесь же допрошен. Возможно, Корралес сам уточнил кое-какие детали. Хотя я сомневаюсь.

— В письменном признании Мазера он даже не упоминается, — мрачно заметил Фицджеральд.

— Мазер не знал о его существовании, а тем более о его прямом участии в этом деле. И если бы не маленький ключик от замка и случайная фотография из архива ФБР о демонстрации антикастровцев, вам было бы очень трудно в чем-то уличить его. Как я понимаю, Корралес в тот вечер, когда произошло убийство, обеспечил себе железное алиби.

— Говоря такое, вы недооцениваете работу двух молодых детективов из моей команды, — не мог не вмешаться Редмонд. — Я уверен, что Херринг и Перерро, если дать им время, ничего не оставят от его алиби.

— Я очень надеюсь, что так оно и будет, — промолвил Андерсон. — Именно для этого мы просим дать нам немного времени. Дело в том, что доктор Корралес не знает, что микрофильм, который он взял у Бредли, нами перехвачен. Он уверен, что выполнил свою миссию. Во вторник он телеграфировал в Мексико-сити, что дела задерживают его в Нью-Йорке. Он уточнил в телеграмме, что собирается сделать в Нью-Йорке до приезда в Мексику. Это похоже на вполне официальный отчет о его антикастровских делах. Мы еще не нашли кода к этому посланию, но, думаю, это указания, где и как найти фильм в гробу старого ветерана революции, чей прах возвращен родной земле. Нам остается ждать их следующего шага: сообщения об очередном ночном преступлении осквернителей могил, вскрывших еще одну свежую могилу. Если такое случится, то наши люди готовы к действиям. Трудно сказать, как долго все это протянется, и круг наконец замкнется. Прежде чем этот микрофильм будет оценен по достоинству, он, возможно, пройдет через множество рук, не менее опасных, чем руки доктора Корралеса. Этого нам, джентльмены, возможно, не узнать никогда. Собственно говоря, с той минуты, как гроб пересек границу, я снова стал простым сотрудником по общественным связям. И как таковой, обращаюсь к вам с просьбой не торопиться пока какое-то время и не предавать гласности тот факт, что в нашем распоряжении находится этот фильм, так хитроумно спрятанный Корралесом в гробу.

— Господи! — не выдержал Фицджеральд, — мы должны арестовать этого преступника в течение одних суток. На каком же основании мы это сделаем?

Андерсон призадумался на минуту, а потом спокойно и тихо сказал:

— А почему бы нам не предъявить ему обвинение? — Он взял в руки копию признания Мазера. — Этот бедняга все же познал муки запоздалой совести. Он заслуживает того, чтобы о нем могли вспоминать его друзья и знакомые. У вас будет достаточно времени, чтобы подготовиться к суду присяжных.

Впереди у вас будет не такой уж сложный судебный процесс, если вы сумеете этим воспользоваться. Корралесу придется признаться в том, что он участвовал в заговоре, который описывает здесь Мазер. Все его детали были ему досконально известны. Для него же это будет удачным прикрытием от участия в передаче микрофильма, который, по его убеждению, уже давно ушел на Восток.

Муки запоздалой совести… Весь вечер эта фраза преследовала Маркса. Покинув кабинет Андерсона в одиннадцатом часу, он шел в полном одиночестве по Пятой авеню, держа путь в южные районы города. Ему очень хотелось позвонить Анне Руссо, но он не сделал этого. Только она одна знает, как Джанет относилась к Мазеру и как теперь она будет страдать, узнав о новой потере. Но Джанет придется это пережить. А ему с его желанием видеть Анну следует подождать несколько дней или, может быть, даже недель, когда он сможет рассказать ей всю эту историю до конца.