Тень Дракона - [32]

— Пойдем? — толкнул его под локоть Уоросс.

— Не стоит, — бросил им через плечо Лэппэл. — Еще раз настоятельно советую — держитесь от селян, а особенно от селянок, подальше.

Вскоре они вышли на окраину. Митрилец издалека показал на дом, где им предстояло жить. Он был довольно большим с редкими маленькими окнами, больше напоминавшими бойницы. Дом стоял на отшибе, унылый и мрачный, без ажурных наличников и веселых петушков на крышах, как у других домов.

— Провидица[35], самая важная после вождя здесь особа, выделила нам с Даоссой этот дом для временного проживания, — объяснил Лэппэл. — Его хозяин в свое время сошел с ума, убил всех своих домочадцев, и ушел из селения, а чужеземка, которая поселилась после его смерти, постоянно пропадает в горах и в селение появляется редко. Я все гадал, кто она, а теперь уверен, что это ты, Арона.

— Да, — кивнула девушка. — А того человека Троплом звали. Он уже умер.

— Это в его избушке мы вчера ночевали? — спросил Коросс.

Она кивнула.

— И ты не боялась этого маньяка навещать? — удивилась Донна.

Арона пожала плечами:

— Без самогону он был вполне нормальный человек. Бывают и поопаснее люди. С ним было легче, чем здесь. В Голубом Доле мне тяжело долго находиться.

— Да уж, как лисице в курятнике, если на нее намордник надеть, — согласился Уоросс. — Я бы тоже долго не выдержал. Вот только мне интересно, Арона — кто твои родители? Ведь, ты, явно, не из местных.

— Мою мать звали Абиэль. В плену у орбов мы были. Там она и сгинула, а мне сбежать удалось, — очень сдержанно ответила девушка.

— Митриль с радостью приютит тебя, бедное дитя, — после секундного замешательства заметил Лэппэл. — Уверен, Дом Откровения обрадуется известию о дочери Абиэли.

— А кто твой отец? Должно быть, Киосс из Дома Яростного Пламени, — восторженно уставился на нее Уоросс. — Я чувствовал, что с тобой что-то нечисто… Подумать только, сумасшедшая смесь лучших кровей Кросса и Митриля! Знаешь, когда это заварушка закончиться, двери моего Дома будут открыты для тебя. Может, даже руку и сердце предложу, если будешь себя хорошо вести.

— Думаю, наши представления о «хорошем» поведении несколько различаются, — покачала головой девушка, которой явно неприятен был весь этот разговор.

Когда они завернули за угол дома, то увидели кучу ребятни, столпившуюся вокруг Даоссы. Она сидела на завалинке, а на подоле ее платья покоился букет цветов. Кузина Уоросса поправила венок на голове одной из девочек и что-то сказала, улыбаясь. Девочка зарделась от радости, а остальные дети засмеялись. Всю эту идиллию зарисовывал, стоя в сторонке, худой и бесцветный молодой мужчина с тонким длинным ртом и темными, узко посаженными глазами.

— Моя кузина обожает детей, — с необычно мягкой улыбкой прокомментировал увиденное Уоросс и громко крикнул. — Даосса, радость моя сердечная, как я рад снова тебя видеть!

Даосса обернулась и, широко распахнув ярко-зеленые глаза, изумленно спросила:

— Кузен? Но, как? Какими судьбами?

Голубой Дол

Коросс проснулся в предрассветный час. Осторожно, стараясь не шуметь, заглянул в комнату девушек. Арона спала на топчане у самых дверей, свернувшись калачиком как котенок. Волосы девушки разметались на подушке, а лицо было расслабленно и очень беззащитное. Она казалась такой юной.

Почувствовав его взгляд, Арона проснулась.

— Ты хотела, чтобы я научил тебя Танцу, — виновато произнес Коросс, уже жалея, что разбудил девушку. — Но если ты передумала…

Арона встала. Грубая рубаха едва доходила до колен — нежных и округлых. Взгляд Коросса скользнул по стройным ножкам, задержавшись на тонких изящных лодыжках.

— Не передумала. Здесь недалеко есть чудесное для этого место. Мне очень хочется тебе его показать.

Чуть хрипловатый ото сна голос Ароны заставил его смутиться.

— Тогда собирайся, — произнес он. — Я тебя на крыльце подожду.

Ждать Арону почти не пришлось. Облачившись в свои неизменные штаны и куртку, она повела Коросса по пустынным улочкам к еще одним воротам, выводившим из селения. Перекинувшись парой слов с сонным дозорным, Коросс отодвинул мощный дубовый засов и приоткрыл тяжелые створки, пропуская девушку вперед. Прямо за забором на лужке щипали молодую траву мохноногие лошадки. Они разам подняли головы, с интересом и без малейшего испуга глядя на молодых людей.

— Нам туда, — показала девушка в сторону видневшейся невдалеке дубовой рощи. — Там есть чудесное озеро. Ты верхом ездишь?

Коросс засмеялся. Он выбрал для себя гнедого молодого жеребца, Арона села на пегую лошадку с длинной белой челкой.

— Наперегонки? — предложил он.

Вместо ответа, Арона ударила пятками в войлочные бока, с места срываясь в карьер. Чуть помедлив, молодой человек рванул следом.

Ветер развевал волосы девушки, и она смеялась. Было так приятно видеть ее такой. Заставив лошадку перепрыгнуть через небольшой ров с водой, Арона первая ворвалась в лесной сумрак и, круто развернув коня, торжествуя, показала Короссу язык. Раскрасневшаяся, с сияющими глазами и озорной улыбкой. Засмотревшись, он чудом увернулся от толстого сука, нависшего над лесной тропинкой. А потом они пустили своих коней шагом, и ехали бок о бок, слушая голосистые трели соловьев.