Темыр - [84]

- Молчи!

- Перетравила у людей скот, бессовестная!

Ханифа с гневом посмотрела на сына.

- Как ты смеешь так говорить с матерью! Кто тебя научил так со мной разговаривать?

- Зачем ты травила?…

- Это не твое дело, я твоя мать! Молчи!

Мыкыч сердито, но с любопытством взглянул на племянника.

- Да, правда, лезешь, куда не следует, друг мой. Ты должен уважать мать, слушаться.

Омахь сжал губы и вышел из комнаты.

Мыкыч рассказал сестре о себе, о том, как отбыл срок и как его освободили. На дворе залаяли собаки.

У калитки стоял почтальон. Омахь взял у него конверт, вбежал в дом; в конверте было письмо из Ташкента от человека, высланного вместе с Махметом. Он извещал, что Махмет долго болел и скончался.

- Боже, скоро не будет в этом доме ни одного человека, который почтил бы тебя!

XXVIII

Темыр вернулся, видел Зину… И ничего еще не решено.

Все, что казалось ясным в Москве, снова спуталось, Что же произошло? Как будто ничего! Темыр был другим человеком в Москве, он знал, что он должен сделать, - вернувшись домой, все перестроить по-новому. И не смог этого сделать.

Когда вечером, сойдя с автобуса, он шел, почти бежал в свою деревню, - так хотел скорее все узнать о Зине, увидеть ее, - он неожиданно встретил ее, но не одну. К одной подошел бы. Зина шла с работы с большой группой женщин, со своими подругами-колхозницами. И он не решился подойти к ней, стиснул зубы, чтобы не крикнуть, не позвать ее. Только взгляды их встретились, и Темыр поклонился любимой, как и всем, и прошел мимо.

Деревня, где он родился, люди, которых он знает с детства, родной язык, на котором он снова стал говорить, горы, освещенные поднявшейся луной, стены его одинокой отцовской пацхи - все напоминало ему о цепкой силе обычаев.

Темыр испытывал жгучее чувство стыда при мысли, что скажут в деревне, если он объявит, что женится на Зине. Может быть, кто-то уже знает, что Ахмат его кровник, может быть, тот же Мыкыч пустил этот слух и люди уже давно шепчутся об этом. Как же он войдет в дом Ахмата его зятем? Что скажут люди?

Нет, это невозможно. И снова гнетущие мысли, снова знакомое одиночество… Нет, его желанная встреча с Зиной не озарится солнечными лучами.

Темыра не нашлось сил, чтобы порвать со всеми предрассудками, хотя он больше не думал о кровной мести. После разговора в поезде с Мыкычем он от всей души пожалел несчастного, обманутого Ахмата. Как было бы глупо, если бы он убил его!

Явилась одна мысль, которая сейчас утешала Темыра и согревала его сердце. Он думал, что, может быть, лучше всего будет осенью договориться с Зиной и уехать вдвоем в Москву. Пока еще он не говорил с ней об этом. Зина сама избегала встречи с ним.

Темыр побывал в районе, вернулся и пошел в правление колхоза. Двери были заперты.

Темыр прошелся по веранде, положил свой портфель на перила и спустился по лестнице.

С другой стороны дома подошли мужчина и женщина и отперли дверь. Темыр, услышав звон замка, вернулся. За столом сидел Миха, а рядом Зина. Перед ними лежал портфель Темыра.

Миха поднялся и задержал руку Темыра в своей руке.

- По этой штуке, - он указал глазами на портфель, - я догадался, - ты здесь…

Приподнялась и Зина с грустным выражением лица. Она еле ответила на его приветствие.

Миха внимательно взглянул на обоих.

- Давно нас ждешь, Темыр?

- С полчаса! Садитесь же, садись, Зина.

Темыр подошел к столу и сел против Зины, глядя в сторону.

- А у нас, видишь ли, тут некоторые затруднения, - сказал Миха. Он бросил карандаш и, выпрямившись на стуле, пристально глядел в лицо Зины, покрывшееся пятнами румянца. - Нашу Мактину отправили на учебу, и женская бригада осталась без учетчицы. Люди запутались при подсчете трудодней, и вот я подумал, что хорошо бы назначить учетчицей Зину.

Зина чему-то растерянно улыбнулась. Вероятно, она сейчас и не думала о предстоящей работе.

- Как полагаешь, Темыр, - продолжал Миха, - может Зина справиться с этим делом?

Зина настороженно вслушивалась. Темыр ответил:

- Я как раз и хотел предложить тебе назначить Зину учетчицей. Недавно я побывал на их участке, и женщины в один голос требуют только ее. Они считают, что Зина прекрасно справится.

Темыр не повернулся к Зине и не спросил, согласна ли она, а Зина сама хотела, как Мактина, ехать на учебу. Но не сказала сейчас об этом и, колеблясь, произнесла:

- Как хотите.

В этот приезд Темыра Зина не могла спокойно видеть любимого и в то же время не решалась заговорить с ним. Она всегда помнила об ужасной преграде, разделившей их. Пусть ей хочется всегда видеть Темыра возле себя, пусть он дорог ей, но он не должен знать об этом. Ведь им надо разойтись.

Вошел счетовод с бумагами. Зина поднялась и вышла в соседнюю комнату. Темыр посмотрел ей вслед и не смог перевести дыхание. Он старался вслушаться в слова Михи, говорившего о колхозных делах.

Темыр на этот раз был даже доволен тем, что в правление вошел Мыкыч: можно, по крайней мере, думать о нем, а не о Зине.

Вопросительно улыбаясь, Мыкыч осторожно присел на стоявшую поодаль длинную скамью. Темыр притворился, что не заметил его, и продолжал разговор с Михой. Мыкыч внимательно прислушивался и переводил вопрошающий взгляд с одного на другого. У него какое-то дело к Михе и Темыру, но они решили его не спрашивать, - пусть сам скажет. Наконец Мыкыч поднялся и так вкрадчиво, словно не сам давал Темыру бумагу, а брал ее, опустил на стол и расправил пальцами заявление с просьбой принять его в колхоз.