Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [25]

Весной 534 года Велизарий с триумфом вернулся в Константинополь, приведя пленных — короля и уцелевших вандалов. Его корабли были доверху нагружены сокровищами дворцов Карфагена, трофеями века успешных пиратских рейдов, в том числе некоторыми украшениями, которые Гейзерих увез из Рима в 455 году. Утверждают, что император узнал среди сокровищ семисвечник и золотые сосуды из Иерусалимского храма, которые Тит Цезарь увез в Рим, когда четырьмя веками ранее завоевал Иудею. Он отправил их в храм Гроба Господня в Святом городже, где они были впервые освящены. Велизарию были дарованы почести древнего римского триумфа — этой привилегии не удостаивался ни один индивид в течение четырех веков. Он вошел на ипподром с помпой и положил добычу и пленных к ногам Юстиниана, а сенат и зрители рукоплескали ему как новому Сципиону Африканскому, что он по праву заслужил. В следующем году он получил консульство и все почести, которые император сумел придумать. С его пленником, королем Гейламиром, обращались по-доброму. Ему было пожаловано большое поместье во Фригии, где он и поселился со всей семьей.

В году триумфа Велизария и у него, и у его хозяина появились новые возможности. Осенью 534 года умер больной и испорченный юнец, владевший титулом короля остготов. Ему еще не было восемнадцати лет. Его мать Амаласунта теперь была один на один с дикими готами, лишенная защиты королевского имени. Теперь она была беззащитна перед ненавистью семейств вождей, которых она велела казнить. Понимая, что она не сумеет заставить готов принять правление королевы-регентши, она решила выбрать соправителя и дать ему титул короля. Следующим наследником Теодориха мужского пола после Аталариха был некто Теодахад, сын его сестры Амалберги. Этот принц был отлучен дядей от всех государственных дел за трусость, коварство и двуличие. Он был романизированным тевтоном худшего типа. Как говорится, Vilis Gothus imitatur Romanum. Принц имел склонность к литературе, считал себя философом школы Платона и проявлял интерес к искусству, однако был насквозь подлым и коррумпированным. Амаласунта рассчитывала сыграть на его трусости и превратить в послушный инструмент в ее руках. Но она забыла, что даже трус может быть честолюбивым. По наущению королевы воины Италии объявили Теодахада и Амаласунту соправителями остготов. Менее чем за шесть месяцев король-интриган переманил ее сторонников, которые схватили королеву и бросили ее в тюрьму. Она была заключена в замок на озере Больсена и вскоре убита — с согласия Теодахада — какими-то из родственников той знати, которую она приказала казнить пятью годами раньше. Это было в мае 535 года.

Теперь у Юстиниана появился даже лучший casus belli в Италии, чем был в Африке. Его союзница была свергнута и убита, а ее короной завладела личность даже худшая, чем Гейламир, который, по крайней мере, был воином, пусть неудачливым. Жалкий Теодахад задрожал от страха, получив гневный ультиматум Юстиниана. Он даже сделал тайные предложения послам императора, обещав, что откажется от короны и предаст свой народ, если только ему гарантируют жизнь и средства существования. Когда же и это не помогло, он стал советоваться с колдунами и предсказателями. Известно, что некий иудейский провидец предложил ему посадить тридцать свиней — можно предположить, что они должны были символизировать нечистых неевреев, — в три свинарника: десять «готов», десять «итальянцев» и десять «жителей империи». Их следовало оставить на десять дней, а затем сделать предсказание по их положению. В назначенный час Теодахад увидел, что все «готы», за исключением двух, мертвы, так же как половина «итальянцев», но «жители империи», хотя сильно исхудали, живы. Отсюда иудей сделал вывод, что удрученному королю предстоит вести войну, в которой готская раса будет почти полностью уничтожена, итальянская — сильно уменьшится, а императорские армии будут побеждать.

Пока Теодахад тратил время с колдунами, римские армии напали на готские владения в Далмации. Несчастному узурпатору пришлось, хотел он этого или нет, вступить в войну. Юстиниан, что было вполне естественно, доверил остготскую войну покорителю Африки, и осенью 533 года своего консульства Велизарий отплыл на запад с небольшой армией из 7500 человек, из которых было 3000 исаврян, а остальные — римской регулярной армией и вспомогательными частями из гуннов и герулов. Это была очень маленькая армия для нападения на короля, в распоряжении которого 100 000 германцев. Однако должно было подойти подкрепление, да и трусость Теодахада была всем известна.

В сентябре 535 года Велизарий высадился на Сицилии, где, как в Африке, жители распахнули ворота своих городов. На Сицилии было мало готов. Они имели гарнизон в Палермо, но Велизарий занял город внезапной атакой. К зиме весь остров был в его руках. Он как раз собирался направиться в Италию, когда восстание в Африке заставило его пересечь море и провести некоторое время в окрестностях Карфагена.

Тем временем несчастный малодушный Теодахад не делал ничего — только осаждал Юстиниана бесплодными просьбами о мире. Он был, как всегда, совершенно не готов к сопротивлению, когда Велизарий в апреле 536 года переправился через Мессинский пролив и захватил Бруттиум (Бруттий) и Луканию. Готы были настолько обескуражены его беспомощностью, что Эбермунд, правитель Лукании, сдался Велизарию и поступил на императорскую службу со всеми своими людьми. Только дойдя до Неаполя, Велизарий встретил сопротивление; на юге Италии ворота всех городов распахивались, стоило ему коснуться их наконечником своего копья. Но в древнем городе Неаполе был сильный готский гарнизон, и он держался много недель, ожидая помощи. Король Теодахад собрал в Риме большую армию, однако трус не осмелился приблизиться к Неаполю, и 50 000 человек оставались в бездействии, пока 7000 римлян осаждали Неаполь. Наконец город все-таки пал. Отряд исаврийских солдат пробрался в город по неиспользованному акведуку и открыл одни из ворот изнутри. Новость о падении Неаполя довела гнев готов на своего беспомощного короля до точки кипения. На большом народном собрании в Регете, что на территории Помптинских (Понтинских) болот, армия сместила Теодахада, и, поскольку наследников Амала мужского пола больше не было, подняла на щит Витигеса, немолодого уважаемого воина, который завоевал хорошую репутацию во время войн Теодориха. Свергнутый король бежал в Равенну, однако его личный враг устремился в погоню и перерезал ему горло, «как овце», раньше, чем он успел добраться до убежища.