Темные века европейской истории. От падения Рима до эпохи Ренессанса - [113]

Вероятно, горячая благодарность Льва III Карлу за свое освобождение от определенных внутренних врагов в Риме стала непосредственной причиной организации в Рождество 800 года торжественной церемонии в Риме. Папа Лев III подвергся плохому обращению личными врагами в Риме, родственниками его предшественника Адриана I. Они захватили его и хотели ослепить. Ему удалось бежать. Он перешел Альпы и нашел убежище у великого короля в лагере, что недалеко от Падерборна, в Саксонии. Карл расследовал спор между Львом и его врагами и решил, что должен явиться в Рим и решить вопрос лично. А пока он отослал Льва домой под защитой неких франкских послов. В конце 800 года Карл отправился в Рим, где собрал «великое собрание епископов и аббатов со священниками, дьяконами, графами и прочим христианским народом». Он тщательно рассмотрел поведение Льва и признал его невиновным, а его враги были казнены или брошены в тюрьму. Папа очистился клятвой от всех обвинений и был снова водворен на свое место с большой торжественностью.

Всего лишь через несколько дней после того, как Карл восстановил Льва III на престоле, тот короновал своего спасителя императором. Детали этой важнейшей церемонии весьма любопытны. Королевский и папский дворы собрались в базилике Святого Петра на празднование Рождества. Когда богослужение завершилось, а император все еще стоял преклонив колени перед алтарем, Лев выступил вперед с диадемой в руке и поместил ее на голову великого короля со словами: «Даруй, Боже, жизнь и победу Карлу августу, коронованному Богом, великому и мирному императору римлян». Франкские воины и итальянское духовенство, горожане — все присутствующие, включая самого папу, преклонили колени перед Карлом, когда он встал, и отдали ему почести, как императорам древности.

Сам Карл имел обыкновение заявлять, что церемония имела место без его предварительного согласия и что он ни за что не пришел бы в тот день в базилику Святого Петра, если бы знал о намерении папы. Тем не менее нет никаких сомнений в том, что он долго и серьезно обдумывал вопрос. Можно предположить, что Лев III в порыве благодарности за свое восстановление на Святом престоле решил ускорить процесс и своим внезапным деянием лишил Карла возможности протестовать. Он знал, что коронация будет с радостью встречена и франками, и римлянами, а у Карла сомнения вызывает не сам факт, а соблюдение формальностей. Отношение подданных к коронации ясно из отрывка из Лоршских анналов: «И поскольку уже тогда из страны греков удалился императорский титул и императорской властью у них владела женщина, то и самому папе Льву, и всем святым отцам, которые присутствовали на этом соборе, и остальному христианскому народу показалось целесообразным именовать императором Карла, короля франков, который владел самим Римом, где обычно всегда пребывали цезари, и прочими местами, какими он обладал в Италии, Галлии, а также в Германии; так как всемогущий Бог отдал все эти места под его власть, им казалось справедливым, чтобы он с помощью Божьей и по просьбе всего христианского народа имел бы и сам титул».

Бесспорно, существует много доводов против законности принятия Карлом нового титула. Папа определенно не имел права даровать его. Также много веков не было прецедента дарования императорского титула деградировавшей знатью и разношерстными представителями горожан, которые по привычке назвали себя «сенат и народ Рима». Очевидно, папа, приветствуя Карла, как «коронованного Богом», имел в виду, что его внезапный порыв был вызван откровением свыше. Но это едва ли могло придать процедуре больше веса в глазах византийского двора или современных историков. По правде говоря, много можно сказать о принятии Карлом императорского титула как о свершившемся факте, но очень мало — о формальной стороне этого акта. Главное заключается в следующем: тот факт, что папа Лев III даровал императорский титул самолично, повинуясь порыву, имел вредные последствия для будущего. Если бы коронация великого короля имела какую-нибудь другую форму, папы будущих поколений не могли бы делать нелепые заявления о своем праве давать или отбирать императорскую корону. Преемники Карла были бы избавлены от утомительных визитов в Рим и множества стычек со Святым престолом, если бы была проведена формальная церемония выборов, в которых участвовали все народы запада, или если бы Карл, как впоследствии Наполеон, мог сам возложить корону на свою голову, а не получать ее из рук понтифика.

Принятие императорского титула великим королем имело ряд прямых последствий и оказало большое влияние на будущую историю Европы.

Самым значительным из непосредственных результатов коронации было то, что сам Карл и его подданные считали, что церемония подтвердила его королевскую власть в новой, более традиционной, священной форме. Раньше его выбрали королем сначала франки, потом лангобарды. Теперь он был не только выбран народом, но и «коронован Богом». В будущем он продемонстрировал возрастающую тенденцию настаивать на своей абсолютной власти и влиянии в делах духовных и моральных, так же как и в делах гражданских. Как помазанник Божий, он считал себя хранителем морали, реформатором христианского мира, защитником церкви. Карл всегда проявлял глубокий интерес к духовному благосостоянию людей в его владениях. Мы уже видели, какую неуемную энергию он продемонстрировал в деле обращения саксов, славян и аваров. Он участвовал в бесчисленных советах и соборах, требуя от епископов строгой дисциплины и воздержанности духовенства, искоренения пережитков язычества и аморальности мирян. Став императором, он настаивал еще жестче, чем прежде, на моральном аспекте своей власти. Он думал о себе как преемнике не только Константина и Феодосия, но также наследнике теократической силы древних библейских царей — Давида и Иосии. Когда Карл после коронации снова перешел Альпы и провел большой совет в Австразии, он воспользовался этой возможностью, чтобы донести его взгляды до вассалов. Он потребовал, чтобы все его подданные, духовенство и миряне, поклялись ему в верности — во второй раз, теперь не королю, а императору. Каждому человеку, достигшему возраста двенадцати лет, местное духовенство должно было разъяснить клятву и предупредить, что эта клятва — не просто обещание быть верным императору и служить ему против врагов, но обещание жить в покорности Богу и его закону. Это было так же обещание воздерживаться от воровства, угнетения и несправедливости, также как от языческих практик и колдовства, не делать зла церкви, вдовам и сиротам, коим император — избранный защитник и покровитель. И далее в том же духе. Карл формально заявил, что император является защитником закона и морали, и любое преступление против него и его распоряжений — есть преступление против помазанника Божьего.