Темнота в солнечный день - [49]

– Шлепали бы отсюда, юные друзья милиции…

(Никак не походило, чтобы незнакомцы были их постарше. Чуточку помоложе – очень может быть.)

– Сделайте так, чтобы вас долго искали, – предложил Батуала, удобно держа гитару так, чтобы в любой момент перехватить ее гриф. Другие двое чуть расступились – нужно было небольшое время, чтобы приблизительно прокачать противника. Особенно амбалистыми те не казались, да и верткими тоже. Залетные какие-то, а оказавшись в чужом районе, себя чувствуешь не вполне уверенно, это тоже надо учитывать… а поскольку трое против четверых, не грех и поискать подручные средства.

Митя себе такое уже определил: знакомый, как и вся здешняя природа, корявый серый сук в двух шагах слева. Рот девчонке уже не зажимали, но она не кричала – с перепугу, конечно.

– Ну и что вы тут в нашем районе разврат устраиваете? – спокойно спросил Батуала.

– А тебе завидно?

– Не любим мы тут таких…

– Серый, объясни дяденьке, что у тебя мандат есть, – сказал державшийся чуть в сторонке.

Тот, с ножиком, скачком приблизился и принялся виртуозить ножиком перед Сенькой и Доцентом, тараторя скороговоркой:

– Вы что, не поняли, что крести козыри? Или сами в очередь захотели? Так занимайте места без кипеша, всем хватит…

Судя по всему, он никогда не проходил учебу у Катая или кого-то похожего, научившего бы: нож достают, чтобы бить, а доставать просто так – признак дурачины, которую нужно учить уму-разуму, не отходя от кассы… Пока что Доцент ограничился тем, что спросил как мог презрительнее:

– Что, блатной, что ли?

– Твое собачье дело? – И он замаячил ножичком еще энергичнее.

– Не столь блатной, как доходной…

– Пошли на хер, говорю…

Тут уж дальше рассусоливать не стоило, не на трибуне исторического съезда. Сделав шаг назад, Доцент подхватил сук и по заранее продуманной траектории обрушил на руку с ножом. Почти синхронно гитара Батуалы с жалобным визгом струн и оглушительным треском дерева закончила свою недолгую жизнь на макушке того, кто оказался ближе всех к нему. Наметился явный прогресс – тот, у которого Доцент выбил нож, скособочился, взвыл, схватившись за запястье, отоваренный гитарой, инстинктивно присел, хватаясь за голову. Новый расклад стал моментально ясен обеим командам. Это еще ничего не означало – мало ли какой умелец махать руками хитро мог среди них найтись, но тут поблизости послышался деловой топот, мелькнул через ветви луч фонарика, и короткой трелью залился милицейский свисток.

– Рвем когти!

Четверо кинулись к дороге – двое непобитых мчались шалыми зайцами, но и те, кому досталось, бежали прытко. Сапоги бухали совсем рядом, Доцент – света было достаточно – разглядел поблескивавший в листве свой боевой трофей и аккуратненько опустил на него толстый сук, закрыв от посторонних глаз за пару секунд до того, как их осветили с трех сторон три сильных фонарика. Вокруг в три глотки заорали:

– Стоять! Милиция!

Еще двое пробежали правее, через дорогу, явно кинулись во дворы. Фонарик мельком осветил девушку – она прижалась к дереву, прижимая на груди лишившуюся пару пуговиц блузочку, присев на корточки, подобрала сумочку, всхлипывая.

В лицо троице уже не светили, но фонариков не погасили.

– Так-так-так-так, – произнесла одна из фигур чуть задыхавшимся от бега и азарта голосом капитана Карпухина. – Попытка изнасилования налицо…

– Мы тут ни при чем, – сказал Батуала.

– Это не они! – вскрикнула девушка. – Это те четверо, а эти ребята прибежали и помогли…

– Догадываюсь, – сказал Карпухин. – Тем более что сигнал уже поступил: четверо, на Гоголя, пытались девушку за гаражи затащить… Прохожие спугнули. Вы их знаете, девушка?

– Откуда? Я шла, а они выскочили…

– А этих?

– И этих не знаю…

– Золотые ребята, – сказал Карпухин с непонятной интонацией.

И посмотрел в ту сторону, куда скрылись преследователи и погоня. Там стояла тишина. Троица, знавшая район как свои пять пальцев, прекрасно понимала, что дело дохлое: в трех шагах – автобусная остановка, откуда три маршрута уходят за виадук, еще три – по прямой, к черту на кулички. Если мусора не сели на хвост сразу, то те оторвутся, как пить дать.

– А вы, соколики?

Трое помотали головами без всякого наигрыша.

– Не наши какие-то, – сказал Батуала.

– Да уж, ваши так не балуют… лицо не запомнили?

– Где тут было в такой спешке…

Неподалеку, на обочине дороги, остановилась машина – ясно различимый сквозь редкие деревья луноход, мигавший вспышкой.

– Пойдемте в машину, девушка, – сказал Карпухин. – Напишете в отделе заявление, все как полагается…

– Ой, а как я потом? Я далеко живу, на Паровозной…

– Отвезем, не беспокойтесь, – заверил Карпухин и наставительно добавил: – А вы трое – к десяти утра в отдел, как свидетели.

– Да какие мы свидетели-то… – заикнулся Сенька.

– Самые подходящие, – веско сказал Карпухин. – Как лица, присутствовавшие при попытке совершения преступления… и приложившие меры к его пресечению, я так понимаю. Вот всегда бы вы так, хлопот было бы меньше…

– На работу с утра…

– Справки выпишу, по всей форме. Ну, пойдемте?

Он пошел к машине первым, за ним двое других с девушкой.

– Ушли, – сказал Сенька. – Хрен их так догонишь, или в первый скотовоз прыгнули, или на стройку подались, там до утра отлеживаться можно… Может, поискать потом? Чтобы всякая шелупонь по нашему району не куролесила? Я одного чуточку заприметил, у которого Доцент ножик выбил. И кличка у него – Серый. Можно поискать по зацепочке. Мандатом будут махать, мля…