Темнота в солнечный день - [42]
Сама мысль о том, что в Советском Союзе могут завестись беспризорники наподобие только что виденных бразильских, была настолько дикой, что обсуждению не подлежала.
И они пошли дальше, не спеша, по широкой улице, с одной стороны застроенной частными домами, а с другой перекрытой длиннющим бетонным забором – автоколонна, что тут гадать. Митя и сюда возил телеграммы – как и на любое здешнее предприятие. Шли по-пионерски – бок о бок, даже за руки не взявшись. Смеркалось, и уличные фонари уже зажглись – в этой части города не те яркие на бетонных столбах, что за виадуком, а тускловатые, просто-напросто сильные лампочки, висевшие под жестяными колпаками на старых деревянных столбах, снабженных косой подпоркой из такого же потемневшего бревна. И безлюдная улица, и сумерки юношеской гиперсексуальности благоприятствовали. Ровесницу Митя давно бы приобнял, пусть это свидание и первое, но с Юлькой приходилось вести себя деликатнейшим образом – Сенька ее соседку Женечку легонечко прижал только свиданке на пятой – правда, сопротивления не встретил, наоборот, кое-какой опыт у Женечки обнаружился, стандартный для ее годочков. А потому и он уже прикинул планы легонькой разведкой боем. Благо здешние места знал хорошо и по дороге к ее дому имелось целых два подходящих плацдарма.
Поскольку такая вот пионерская прогулка смотрелась для него чуточку скучновато, Митя принялся насвистывать недавно прозвучавшую с экрана мелодию, а там и пропел:
– Ой, это же из «Генералов» мотив!
– Он самый.
– А слова откуда?
– Сегодня парни откуда-то приперли. Подобрал кто-то русский текст, только не к той песне, что в начале, а к той, что поют, когда Дору везут в море хоронить. Потом выучим, я тебе спою, а пока и сам даже первого куплета не запомнил… Что там такое, что ты так смотришь?
– А это наши, из класса, – сказала Юлька. – Они там всегда сидят. Давай с ними посидим чуточку?
– Давай, – кивнул Митя.
Интересно было посмотреть, что там у нее за компания. Он спросил в чисто шутейных целях:
– А ваши мне по чавке не настучат за то, что с тобой я заявился?
– Да что ты, – совершенно серьезно ответила Юлька. – Они там все должны быть со своими девушками. И я ни с кем не ходила… я вообще почти ни с кем не ходила, только в кино, как сейчас с тобой. Пошли смело, ты не бойся.
– Спасибо, Джульетта, успокоила, – сказал Митя, старательно подавив вполне естественное желание жизнерадостно заржать на всю улицу. Вот уж спасибо, успокоила. А то бы мог всерьез испугаться, что эти шманки[32] могут ему настучать по чавке. «Свои девушки», надо же. Торопится жить молодое поколение, все у них, как у больших… по крайней мере, так они сами думают.
Когда они подошли поближе, Митя расслышал звяканье гитары, чуточку расстроенной. Шансонье, конечно же, пребывал в том возрасте, когда голос ломается, то и дело сбивался с баска на тенорок. А уж что пел…
Очаровательно, подумал Митя с нешуточным превосходством. «Голубой вагон», песенка из мультфильма про крокодила Гену и Чебурашку. Они бы еще «Спят усталые игрушки» затянули с неподдельным чувством. Сбацай они что-нибудь из «Бременских музыкантов», было бы повзрослее.
Знал он и это место – длинная деревянная контора ОРСа автоколонны, – сюда телеграмм приходило гораздо больше, и шли они гораздо чаще, чем в саму автоколонну. В основном насчет разгрузок-перевозок – на то они и ОРС. Вдоль всего фасада тянулась крытая галерея с лавками – в рабочее время, он прекрасно знал, сюда подъезжало немало машин, и шофера тут и сидели, чтобы не толкаться в коридоре конторы. А вечером, надо полагать, тут устраивались шманки – сам он вечером тут оказался впервые и подробностей здешней жизни после заката не знал. Ну конечно, место удобное: ночного сторожа нет, гонять молодое поколение некому, сидеть есть на чем, а в дождь – крыша над головой. Что там говорила очередная красоточка бригадиру Жерару? «Если ночь будет ясная, мы встретимся под дубом, а если пойдет дождь, мы встретимся в хлеву». Примерно так и здесь обстоит. Надо признать, место выбрали умно.
Вдоль галереи стояла наглядная агитация, тоже старая знакомая – большие матерчатые щиты в рамах на двух тонких ножках. На каждом огромными буквами и цифрами значились ежегодные государственные расходы бюджета СССР: больше всего на промышленность и сельское хозяйство, поменьше на здравоохранение, еще меньше на образование науку и культуру, всего ничего – на оборону. Что было прокомментировано соответствующе: «СССР – самая миролюбивая страна в мире».
Вот только наглядная агитация размещалась здесь уже давненько (кто-то говорил, что это расходы на позапрошлый год), а потому изрядно пострадала от времени и дождей со снегопадами – краска выцвела, там и сям облупилась. В центре Аюкана и на главных улицах в преддверии круглого юбилея Великого Октября, до которого еще шагать и шагать, уже заменили на новехонькие все лозунги, транспаранты и портреты, а здесь, на окраине, этим явно собрались заниматься в последнюю очередь.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.