Темнота в солнечный день - [108]
– Вот честное слово, Марина, не знаю, что и сказать. Не было у меня таких случаев… да и в истории живописи я что-то подобного не припомню. Я так думаю, тут только экспериментом и можно решить. Нарисую вас зрячую, все вместе посмотрим, будут ли отличия…
Школьные годы чудесные…
Томка инструкции выполнила в точности – выскочила из школы одной из первых, так что они успели не спеша дать ей должные наставления, прежде чем разновозрастная школота хлынула потоком. Ни малейшей ностальгии они с Сенькой при виде этого зрелища не испытывали. В общем и целом воспоминания о школьных годах были ни плохими, ни хорошими – просто-напросто прожили десять лет по разным глупым регламентам, всякое случалось – и грустное, и веселое. Кое-что просто приятно вспомнить – скажем, некоторых девочек или тот случай, когда они в кабинете физики соединили на распределительном щите два штекера тонюсенькой, незаметной снаружи проволочкой, и малость дурковатого Петьку-физика тряхануло так, что он долго не мог опомниться. Но при чем тут ностальгия?
Мотоциклы они, конечно, оставили у школьных ворот и стояли сейчас рядом с Томкой, держа шлемы в руках. Внимания на них никто не обращал – мало ли по какой надобности заявились два прилично выглядевших парня? Разве что иные созревшие старшеклассницы любопытно постреливали глазками, на иных не грех бы и отвлечься, но они вышли на серьезное дело…
– Вот он, – тихонько сказала Томка. – Видите, справа на лестнице, трое? Мафиози – посередине, с желтым портфелем. А эти двое – шестерки. Это они Людку…
Переглянувшись, Доцент и Сенька увидели в глазах друг друга одно и то же выражение: удивление, разочарование… Больше все-таки разочарования. Они не удивились бы, узрев накачанного спортсмена, с которым пришлось бы повозиться всерьез (попадаются и такие среди старшеклассников), или просто расхлябанного, нагломордого персонажа с ухваточками первого хулигана школы вроде Витьки-Ешака или Фиксатого Женьки их собственных школьных времен.
Мафиози же был обыкновенный. Не высокий и не низкий, не задохлик и не амбалистый, не красавчик и не братское чувырло[41]. Этакий среднестатистический советский десятиклассник, каких в кино из школьной жизни берут исключительно в массовку. Физиономия примерного ученика с пятеркой по поведению, аккуратный костюмчик, черный галстучек из синтетических нитей (мода нынешних старшеклассников), комсомольский значок, чистенький портфель без всяких наклеек или самодельных рисунков. Примерно так же выглядели и его шестерки – аккуратные, примерные мальчики, слыхом не слыхавшие о спиртных напитках и уж безусловно не способные, хватанув портвешка, вечерком зажать в Диком Лесу девчонку и, угрожая ножиком, отвафлить хором. Их светлые образы настолько не вязались с тем, что о них рассказала Томка, что Сенька невольно переспросил:
– Точно они?
– Они-они! – кивнула Томка.
Доцент ощутил нешуточную злость – оттого, что эти скотинки малолетние как раз и выглядели невероятно примерными мальчиками. Похоже, то же отразилось и на лице у Сеньки.
– Ладно, – сказал Доцент. – Давай по плану!
Томка, помахивая портфелем, неторопливо двинулась обратно к школе и встретилась с троицей аккурат у нижней ступеньки. Доцент видел, как она кокетливо улыбается Мафиози, а тот, расплывшись в улыбочке, что-то говорит. Они перебросились еще несколькими фразами, потом Мафиози сказал что-то своим, и те пошли прочь, на ходу перемигиваясь довольно гнусненько. Мафиози и Томка, выглядевшие прямо-таки влюбленной парочкой, медленно пошли к выходу со школьного двора. Как и полагалось по роли, Доцент с Сенькой и внимания на них не обратили – вот теперь было время, чтобы вдумчиво оценить опытными взглядами иных старшеклассниц и прикинуть: вот эта уже или еще нет? А эта? Гадать бессмысленно, девушки – такой народ…
Выждав время, они неторопливо двинулись к воротам – неспешно шагавшие Мафиози с Томкой успели отдалиться от них метров на двести. Надели шлемы, сели на мотоциклы, но заводить их не собирались – конечная точка, а значит и маршрут, прекрасно известны, выигрыш в скорости у них огромный.
По плану, уже начавшему претворяться в жизнь, Томка должна была подойти к сексуальному террористу и, играя глазками-зубками, заявить, что подумала над его предложением и готова кое-что обсудить прямо сейчас, только местечко лучше выбрать уединенное. Было сто шансов из ста, что Мафиози в ловушку полезет, что на их глазах только что и произошло. Остальное уже чисто дело техники.
Уединенное место было выбрано с умом – раскинувшийся примерно в километре возле школы гаражный городок, кооператив счастливчиков на сто. Тот еще лабиринт с кучей переулочков, а главное, свидетелей наверняка не будет, все на работе, а если какой-нибудь гараж и окажется открытым, хозяин там чинится или вдали от супруги кушает пивко. Томка пройдет мимо, выберет совершенно безлюдное место.
Ну, пора. Они завели моторы и на малой скорости покатили следом по немощеной улице Гайдара. Парочка уже у главного взъезда в кооператив. Мафиози вошел туда следом за Томкой без малейшего замешательства – быть может, полагал, сучонок, что она это место выбрала специально, чтобы что-нибудь ему в виде аванса будущих отношений позволить.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.