Темная река - [13]

Когда сметана залила весь пол, они зажгли охапки пакли, затем спокойно вышли и остановились на другой стороне шоссе. Ждать пришлось довольно долго. Увидев, что окна осветились желтоватым блеском, они не спеша двинулись через поле в сторону деревни.

На следующий день в Жулеюве свирепствовала жандармерия, всюду сновали полицейские. Пытался установить участников операции и Матеуш, но никто не имел ни малейшего понятия о том, кто разгромил и поджег здание молокозавода.

Предположений высказывалась масса. Все единодушно отмечали, что диверсия была осуществлена умело, без брака.

Матеуш был зол. Что это еще за самоуправство на территории, которая находилась в его ведении? Он мобилизовал всех своих людей, чтобы разузнать, кто мог это сделать.

Если это какая-то другая организация, то целесообразно войти в контакт с ней и разграничить сферы действия. Если же кто-нибудь сделал это по своей инициативе, то его следует принять в организацию, потому что в одиночку он может наделать глупостей. Лучше, чтобы он находился под контролем.

Однако никто ничего не узнал — ни немцы, ни Матеуш.

После нападения на молокозавод Зенек заметно повеселел, стал разговорчивее, даже шутил с Бронкой. Сознание того, что в сарае спрятан пистолет, вселяло в него уверенность. Он знал, что достаточно вытащить из тайника этот кусок металла, потянуть, нажать где требуется, и любого храбреца можно отправить на тот свет.

Осень вступила в свои права. Люди спешили закончить последние работы в поле, свозили картофель и свеклу; тут и там грохотали молотилки.

По Вепшу больше не плыли трупы.

Вести доходили все более тревожные, но здесь было спокойно. Крестьяне, взбудораженные клеймением скота, теперь смирились с этим и даже нашли выход из положения: просто резали свиней, снимали бирку, прикрепляли к уху какой-нибудь падали — и делу конец. Некоторых из тех, кто клеймил скот и чересчур усердно выполнял свои обязанности, изрядно проучили, и они притихли. Из Варшавы приезжали торговцы, скупавшие табак и махорку, наиболее оборотистые развернули вполне солидный бизнес, даже установили связь с местными полицейскими, убедив их, что полякам не пристало слишком рьяно служить немцам.

На рождество ожидалось несколько свадеб и крестин. Как и прежде, парни засиживались у девушек до первых петухов. Как и прежде, наиболее горячие головы затевали драки.

Зенек снова ходил на Вепш, но не только для того, чтобы поговорить с рекой. Там он встречался с Рыжим, и они строили планы на будущее. Сведения поставлял Бенек, хозяева которого, Малевские, с самого начала включились в подпольную работу — и отец, и два его сына. Они не опасались придурковатого батрака и говорили при нем почти обо всем, читали какие-то тайные газетки, обсуждали события в мире и в стране. Бенек внимательно слушал, а потом пересказывал новости своему другу. Парни не все понимали, мало знали, но сделали правильный вывод: надо бороться. Они искали новое дело — в меру своих сил и возможностей.

Матеуш не сдавался: продолжал расследование, искал исполнителей операции на молокозаводе и, возможно, не разыскал бы их до конца войны, если бы они сами не признались. Когда они сказали, что имеют оружие, Матеуш смягчился и приказал сдать его. Парни согласились при условии, что он примет их в организацию, и он принял.

Так они стали солдатами подполья. Зенек выбрал себе кличку Брузда, а Бенек — Запас.

— Я от рождения какой-то запасной человек, — пояснял он.

Матеуш так объяснил свое решение:

— Действуя самостоятельно, парни могут наделать массу глупостей. Лучше, чтобы они были у нас на глазах — тогда от них будет польза. Могут пригодиться: никто их не заподозрит. Зенек ведь уже не раз нам помогал, и делал это неплохо. Для него это очень важно: станет заслуженным человеком, а после войны вырвется отсюда и начнет новую жизнь.

Зенек очень старался. Работал он главным образом с Бенеком. Первое задание они получили зимой: надо было проучить одного старосту, который слишком рьяно набирал людей для работы в Германии. До деревни, в которой он жил, было километров двадцать. Местные жители не могли исполнить приговор — их легко опознали бы. Они должны были только обеспечить прикрытие.

Повозка, в которую были запряжены упитанные лошади, принадлежала Франчуку, и у Зенека возникло какое-то неприятное чувство, когда он усаживался на высокое сиденье. Правил Бенек. Ехали не спеша — на место нужно было прибыть в сумерках. Там следовало договориться с местными жителями и переночевать в соседней деревне, чтобы не подвергать себя опасности ночной езды, а на следующий день вернуться.

Разговаривали о разном. Карманы их шуб оттягивали пистолеты. Удивительно, какую уверенность давал им этот маленький металлический предмет! Они чувствовали себя нужными и значительными людьми, об опасности и не думали.

Они ехали, выбирая наиболее безлюдные дороги. Переехав по мосту Вепш, направились в сторону Ольховца, затем через Друтув и Анджеюв. Обогнули деревеньку Камениски.

— Что ты будешь делать после войны? — спросил Зенек.

— Прежде всего брошу работу у Малевских.

— А потом?

— Потом высплюсь и куплю новые брюки.