Телефонная будка на краю земли - [41]

Такэси чуть не умер от страха, когда позвонил Кэйта. Он до сих пор не мог поверить, что она так легко отделалась. «Наверное, всю свою удачу истратила разом», – думал он про себя.

Незадолго до того, как машина Кэйты с его отцом и Юи на борту припарковалась на стоянке возле станции скорой помощи, тайфун скрылся в океане. Густой покров туч дал трещину, и в просвете мелькнуло скрытое за ним бескрайнее голубое небо. Свет хлынул сквозь образовавшуюся пробоину, с каждой минутой расширяя ее. Наконец наступил день.

Дети, уставшие столько часов кряду сидеть дома, выглядывали из окон, смотрели, как бегут высоко в небе облака в сторону востока. Они отступали несколько часов, а потом температура резко поднялась, воздух стал влажный.

Вернувшись из школы, Хана, ничего не знавшая о том, какой опасности подвергла себя Юи, написала отцу, что к ним как будто лето вернулось и солнце светит, как фонари на О-бон.

Такэси ответил, что у них так же, за окном, в больничном саду, пронзительно пели последние цикады.

На следующий день, перед тем как Юи выписали и они отправились домой, ее пришли навестить Кэйта с отцом. Они заботливо и подробно расспросили ее о самочувствии. Видно было, что главные ее спасатели считают своим долгом и своим правом знать больше других.

С ними была Наоко, сестра Кэйты, молодая девушка со своенравным выражением лица и напряженными губами, с которых не слетело ни слова. Отец предусмотрительно не стал ни извиняться за нее, ни заставлять ее говорить – так было лучше для всех.

Вскоре к ним присоединился Сио, полы его белого халата развевались по бокам, как крылья.

– Смотрите, к вам еще гости! – объявил он, и, несмотря на множественное число, за его спиной показался один Судзуки-сан. Его жена появилась позднее, она в задумчивости шла следом.

– Судзуки-сан! – с удивлением и некоторым опасением воскликнули все хором. – Как вы себя чувствуете? Вам разве не нужно отдыхать?

Он чувствовал себя хорошо, даже отлично, болезнь отступила, оказалось, ничего серьезного. Они боялись, что дело плохо, но результаты анализов развеяли все опасения. «Отделался испугом», – заверил Судзуки-сан.

Его жена долго извинялась перед Юи и остальными, что так переполошила их своим написанным в спешке, кратким и тревожным объявлением на сайте, надо было посидеть над ним подольше, продумать текст. Но она раньше ничего такого не писала и, очевидно, допустила ошибку.

Она никак не могла успокоиться. Муж крепко обнял ее за плечи, но она продолжала кланяться и твердить Gomennasai[16] и Mōshiwakearimasendeshita[17] – «Простите!», «Простите меня, пожалуйста».

– Вам не за что просить прощения, – перебил ее Такэси, – Юи так любит это место, что все равно бы приехала.

– Вот именно, меня было не остановить. Вы тут совершенно ни при чем, поверьте, – подтвердила Юи, потянувшись в ее сторону. – Я как подумала, что с «Белл-Гардиа», с Телефоном ветра, со всем тем, что вы для нас сделали, может что-то случиться, так с ума сошла. Простите вы меня, все простите! – поклонилась она собравшимся.

Она закончила свою речь мыслью, что уже и не мечтала о будущем, но «Белл-Гардиа» вернул ей его. Такое это волшебное место. Все были тронуты и кивали в знак согласия, все, кроме сестры Кэйты: ей явно было не по себе в этой странной компании, она не совсем понимала, что происходит, и смотрела в окно, за которым по-прежнему было ясно.

– Вот и Кэйта одно время на будущее ничего не планировал, – поделился отец, указывая на сына. – Я ему столько раз говорил: «Зря ты так, у тебя же вся жизнь впереди!»

Кэйта кивнул, но по нему было видно, что он предпочел бы сменить тему.

– Все мы влюблены в «Белл-Гардиа», каждый по-своему, – вмешался Сио. – За последние сорок восемь часов нам написали по электронной почте сотни людей, которые здесь бывали, беспокоятся из-за тайфуна. Нам потребуется несколько дней, чтобы всем ответить.

Это «нам» подразумевало всех собравшихся. Их было так много, что в палате совсем не осталось свободного места и сама комната как будто уменьшилась.

Люди, проходившие мимо, с любопытством заглядывали, что там за собрание, слушали неутихавшие голоса. Вскоре пришла медсестра выписывать Юи и вежливо намекнула, что посетителям лучше покинуть палату.

– Да, что-то нас и правда много, – усмехнулся Судзуки-сан, – или открывайте шампанское, устроим вечеринку прямо тут, или мы пошли отсюда.

14

Краткий обмен впечатлениями о сестре Кэйты, который состоялся у Юи и Такэси в машине

– Кажется, она девушка очень тихая.

– Скорее она очень смущалась.

– Думаешь, на самом деле не тихая?

– Сложно сказать. В этом возрасте по подросткам ничего понять не возможно, если только ты сам не подросток.

– Мне все подростки кажутся живым воплощением сюрреалистического принципа… Подожди-ка…

– Какого принципа?

– Подожди, сейчас вспомню. Что-то вроде «Прекрасно только то, что чудесно».

– Ты про максимализм?

– Да, мир делится на белое и черное, красивое и омерзительное. Такой уж возраст: никаких полутонов.

– А себя ты в этом возрасте помнишь?

– Да, все как у всех, никаких полутонов.

– Интересно, какой станет Хана…

– Все как у всех, никаких полутонов.