Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности - [57]
Святитель Николай Зарайский изображен в сине-голубом подризнике. Лицевая сторона фелони сильно повреждена, предположительно, орнамент на ней был выполнен цветным лаком по серебру. Омофор белый, с серебряными штрихами, золотыми крестами и кружевной отделкой по краям. Золотые элементы святительского облачения, а также оклад евангелия украшены жемчугом и драгоценными камнями. Наиболее интересно на данной иконе изображение внутренней стороны фелони: на голубоватом, почти белом, фоне написаны крупные цветы, главным образом разноцветные тюльпаны. Подобное решение сближает изучаемую икону с некоторыми известными памятниками, выполненными мастерами Оружейной палаты[230], однако в данном случае можно говорить только о сильно упрощенном воспроизведении тех же цветочных мотивов.
Икона Сергия Радонежского имеет редкую иконографию[231]: в левой руке святой держит книгу с текстом поучения, а за книгой изображен игуменский посох. Преподобный представлен в традиционных монашеских одеждах: оранжево-охристом подряснике, красно-коричневой мантии и светло-синей схиме. Ярким акцентом в иконе является книга, киноварный обрез которой украшен растительным орнаментом, выполненным твореным золотом и твореным серебром.
Авторская живопись на диаконских дверях не сохранилась, однако можно предположить, что имеющиеся на них живописные слои XIX–XX вв. повторяют первоначальную иконографию[232]. Стефан изображен с кадилом и камнем, Лаврентий – с пальмовой ветвью и ковчежцем для ладана.
Образы преподобного Михаила и мученицы Евфимии написаны на узких досках, что определяет их композиционное решение. Михаил Малеин правой рукой перед грудью благословляет, а в левой держит свиток. У Евфимии Всехвальной в правой руке крест, а ее левая рука повернута ладонью к зрителю. Колористическое решение иконы Михаила Малеина точно такое же, как у «Преподобного Сергия». Что касается образа мученицы, то он наиболее сильно пострадал от поновлений, и сейчас только приблизительно можно представить, как выглядели первоначально голубовато-зеленый хитон и розовый мафорий святой.
Митрополит Алексий изображен в полном святительском облачении. На нем саккос из драгоценных тканей под «аксамитное дело», в плохо сохранившемся орнаменте которого прочитываются цветы гвоздик. Белый куколь святителя с изображением Серафима украшен ромбообразным рисунком[233]. Омофор и золотые детали облачения трактованы так же, как на образе святителя Николая.
Царские врата полностью записаны и не изучались. На данной стадии исследований можно лишь предположить, что они принадлежали первоначальному иконостасу. Об этом свидетельствует иконография их клейм, повторяющая произведения царских изографов: в верхней части врат помещено «Благовещение», ниже – поясные изображения евангелистов с их символами (апостол Иоанн представлен в изводе, получившем название «Иоанн Богослов в молчании»)[234].
«Богоматерь Смоленская». Оборот иконы
«Богоматерь Смоленская». Фрагмент оборота в боковом свете
Все образы местного ряда отмечены общностью технологии и техники живописи. Прежде всего следует сказать, что доски икон выполнены единообразно[235]. Для изготовления основ использовалась липа с прямослойной древесиной, имеющей небольшие свилеватости, практически без сучков. Вырез досок во всех случаях тангенциальный, симметричный, как правило, значительно удаленный от сердцевины ствола. Иконы патрональных святых написаны на цельных досках, главные храмовые образы («Преображение», «Богоматерь Смоленская») – на щитах, состоящих из 4 досок; «Николай Зарайский», «Сергий Радонежский» и «Митрополит Алексий» – на щитах из 3 досок[236]. Как можно предположить, первоначально высота местных образов была около 145 см[237]. Лицевые стороны досок не имеют ковчегов, что становится типичной чертой русских икон со второй половины XVII в.[238]
На оборотах рассматриваемых произведений хорошо читаются следы чистового строгания рубанком с узким (шириной 2,5 см) одиночным лезвием, имеющим слега выпуклую режущую кромку (острожка делалась до врезки шпонок). На иконе «Преображение» обнаружены непростроганные следы черновой обработки – тесания топором, лезвие которого имело значительную выпуклость[239]. Тёска велась вдоль волокон последовательными рядами, шаг рубки равномерный – 15–20 мм. Шпонки на всех исследованных досках использованы врезные, встречные, несквозные. Верхняя вставлена справа налево, нижняя соответственно слева направо. Пазы для них, насколько об этом можно судить сегодня, были прорезаны на почти равных расстояниях от торцов ножом-резаком. На узких досках ростовых икон пазы имеют глубину ⅓ толщины основы, на широких – ½. Шпонки изготовлены из толстых липовых, почти квадратных в сечении брусков[240]. Их внешние части массивные и имеют напуски 2–4 мм, закрывающие пазы. После того как шпонки были вставлены, их боковые ребра стесывались, а концы справа и слева скруглялись стамеской. Совершенно одинаковые конструкция и техническое исполнение досок местного ряда позволяют сделать вывод о том, что они были изготовлены одновременно (или в краткий промежуток времени) в условиях одной мастерской профессиональными столярами.
