Не все было гладко и с вертикальной наводкой. Процитируем руководство службы системы: «Чтобы облегчить работу наводчика при действии подъемным механизмом для придания гаубице угла возвышения, полезно нажимать на казенную часть люльки».
Можно добавить, что чем тяжелее артиллерийская система с однобрусным лафетом, тем больше возникает трудностей у ее расчета по сравнению с иными и более сложными конструкциями лафетов. Легкие представители этого класса, например, пехотное немецкое орудие 7,5 cm leichtes Infanteriegeschutz 18 или советская 76-мм полковая пушка обр. 1927 г., также с механизмом горизонтальной наводки путем скольжения станка по боевой оси, не имели особых проблем с этим на службе и были популярны у своих расчетов. Ситуацию со 122- мм гаубицей обр. 1910/30 гг. еще можно охарактеризовать как более или менее терпимую (по крайней мере, в руководстве службы обязательный выкат орудия на новую позицию после продолжительной стрельбы не упоминается). 152-мм гаубица обр. 1909/30 гг. оказывается уже «на грани». Не случайно в самом конце 1920-х гг. для перспективной 152-мм гаубицы лафет с раздвижными станинами был сочтен насущной необходимостью и получил свое воплощение в 152-мм гаубице обр. 1931 г. (НГ), а для 122-мм калибра с его введением не спешили: 122-мм гаубица обр. 1934 г. («Лубок») имела лафет однобрусного типа.
У отечественного триплекса большой и особой мощности проблемы с горизонтальной наводкой достигли своей кульминации. Построенные на очень тяжелом однобрусном лафете с гусеничным ходом 152-мм пушка обр. 1935 г. (Бр-2), 203-мм гаубица обр. 1931 г. (Б-4) и 280-мм мортира обр. 1939 г. (Бр-5) оснащались поворачивающимся на небольшой угол верхним станком, но вне этого сектора грубая горизонтальная наводка этих орудий требовала участия десятков человек, а в тяжелых случаях зарывания сошника в грунт и вовсе была невозможной без помощи мощного тягача.
Возвращаясь к 152-мм гаубице обр. 1909/30 гг., стоит отметить разрешение на ведение огня при углах возвышения менее 20° на полном заряде только в случае крайней необходимости (например, по танкам), так как система не обладала надлежащей устойчивостью при таких условиях стрельбы: ее лафет подпрыгивал, причем прыжок колес вверх мог достигать 180 мм. Наводчику в такой ситуации надо было использовать шкалу тысячных прицела, поскольку дистанционная шкала для полного заряда начиналась не с нуля, а с отметки «140», соответствующей дистанции 7000 м. Поскольку при стрельбе прямой наводкой в годы Великой Отечественной войны дистанция до цели определялась, как правило, глазомерно или с использованием бинокля в сотнях метров, удобства тут не было и в помине: командиру орудия надлежало либо обращаться к таблицам стрельбы за переводом расстояния в установку прицела по шкале тысячных, либо запоминать необходимые для этого числовые данные.
Трудно было и наводчику: ввиду наличия только перекрестия в поле зрения прицела и низкой настильности траектории снаряда [1 Тем самым исключалась простая наводка путем совмещения перекрестия с изображением цели из-за малой дистанции прямого выстрела, не говоря уже об обязательном учете упреждения, если только цель не идет прямо на орудие.] даже на полном заряде ему приходилось переключать внимание между окуляром панорамы и торцевой частью дистанционного барабана, где нарезалась шкала тысячных с небольшими по размерам отметками делений. Учитывая низкие скорость горизонтальной наводки и скорострельность гаубицы, уменьшающие шансы на последующие выстрелы после первого промаха в дуэльном противоборстве с вражеским танком, это обстоятельство следует признать серьезным недостатком всей системы.
Как и у 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., у ее шестидюймовой «сестры» при ведении огня надо было внимательно следить за полным накатом ствола. Даже при малом недокате при последующем выстреле пороховые газы могли выгнуть или раздуть переднюю связь люльки и тогда орудие выходило из строя. Средством контроля являлась белая полоса внутри люльки: если она была видна после наката, то противооткатные устройства функционировали правильно. Однако, в отличие от системы меньшего калибра, 152-мм гаубица обр. 1909/30 гг. не оснащалась предохранительным механизмом, не позволяющим открыть затвор при недокате.
Из-за опасности преждевременного разрыва снарядов рядом с орудиями в мирное время вводились повышенные меры предосторожности: при учебных стрельбах одиночными выстрелами и залпами расчет требовалось укрывать в блиндажах или ровиках.
В случае невозможности такой защиты артиллеристы должны были располагаться за зарядными ящиками или иными импровизированными укрытиями. Для спуска курков в такой ситуации следовало применять достаточно длинные шнуры. Требование строгого исполнения этих мер безопасности при работе со 152-мм гаубицей обр. 1909/30 гг., а также немедленного донесения о случаях преждевременного разрыва снарядов с заполнением вопросного листа, приложенного к приказу народного комиссариата обороны №39 от 1936 г., свидетельствует о явных проблемах с качеством гаубичных снарядов калибра 152 мм. Для сравнения: в руководстве службы 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. такие меры предосторожности для мирного времени не оговариваются.
