Техника и вооружение 2007 08 - [22]
Военное руководство «сто восьмого»: директор института, генерал-майор ИТС Ю.Н. Мажоров — третий справа, его заместитель по общим вопросам генерал- майор В.И. Морозов — первый справа, заместитель директора института по кадрам полковник В.П. Иванов — второй слева в первом ряду, заместитель директора института по режиму полковник государственной безопасности Н.Г. Никитин — первый слева.
В 1970-е гг. (кажется, это был 1975 г.) в американском журнале появился снимок космического аппарата разработки «сто восьмого». Ко мне зашел Александр Григорьевич Ивашин, в те годы исполнявший обязанности начальника отдела по сбору специальной информации, и с многозначительным молчанием открыл журнал на соответствующей странице. Космический аппарат лежал на поверхности земли — выветренной, сухой, изрезанной паутиной трещин. Что-то вроде Бет-пак-далы, какой-то южный полигон. Я тогда (виню себя в этом) не записал название журнала, год его выхода и другие выходные данные (как-то ни к чему это было!), но прошли, годы — и журнал как сквозь землю провалился: я пролистывал годовые подшивки журнала Aviation Week, созванивался с заказчиками, с их службами безопасности — не записан ли номер у них? Ответы были примерно такие: давно это было, слышали мы об этом, но записи не сохранились…
Главный конструктор системы радиотехнического наблюдения космического базирования М.Х. Заславский и идейный вдохновитель разработки к.т.н. А.Г. Рапопорт в тот день заперлись в кабинете Заславского, на пятом этаже корпуса № 2 (кабинет Заславского уже много лет занимает новый начальник отделения Александр Александрович Лебедь). Так как разговор шел при закрытых дверях, о его содержании могу только догадываться. Думаю, что одним из вопросов был такой: не повлияет ли появление этого снимка в американском журнале на судьбу коллектива, за много лет сформировавшегося вокруг этой пары, Заславского и Рапопорта?
Мне, попавшему в «сто восьмой» в самом начале 1959 г., запомнились разговоры о чистке по «пункту пятому», ходившие в институте. Тогда из его состава вылетели М.Б. Заксон и Е.Г. Зелкин. Работниками они были дельными, и, конечно, вскоре нашли «крышу» в лице А.А. Расплетина, уже переведенного из «сто восьмого» в КБ-1 и влиявшего на персональный отбор «тридцатки» — тридцати специалистов Москвы и Ленинграда, переводимых в КБ-1 на работы по созданию защитного ракетного кольца вокруг столицы.
Но и там «пункт пятый» постоянно висел над ними, в частности, над М.Б. Заксоном:
«Объяснение задержки в испытаниях необходимостью отработки новых антенн Л.П. Берия прервал вопросом — кто разработчик антенн? Ему ответили: Заксон. В угрожающем тоне последовало: — А кто такой этот гражданин Заксон? Сгладил остроту Куксенко 1*. Заксон отделался, как говорится, «легким испугом» [1].
«Кто непосредственный начальник этого Изаксона? — зловеще приглушенным голосом спросил Берия.
— Я, Лаврентий Павлович. Моя фамилия Кисунько, — излагает тот же разговор Г.В. Кисунько, присутствовавший на этом совещании в кабинете Л.П. Берия [3], — Все отступления от ТУ Заксон разрешил с моего личного согласия… Антенны с такими параметрами вполне годные. Это подвержено специальными испытаниями на обоих полигонах. Протоколы испытаний представлены мною главным конструкторам.
— Я полностью согласен с товарищем Кисунько, — сказал главный конструктор Куксенко».
На этот раз с подразделением М.Х. Заславского обошлось. Я как-то спросил Ю.Н. Мажорова, нашего бессменного директора 1960-1980-х гг. о причинах послабления в отношении второго отделения. — А то Вы не знаете, кто у них защитник был! — буркнул он. Юрий Николаевич имел ввиду П.С. Плешакова — выходца из этого отделения, работавшего плечом к плечу с Заславским и Рапопортом, знавшего и находчивость Рапопорта, и пробивную силу Заславского.
О мертвых — либо ничего, либо только хорошее… А вот не всегда получается: о М.Х. Заславском память иногда подбрасывает и иные сюжеты. Вот он входит в директорскую приемную, как всегда наполненную просителями, ожидающими решения своих вопросов. Не обращая внимания на жаждущих встречи с директором и глядя как-то мимо них, он, животом вперед, идет прямо к заветной двери и скрывается за ней. На ропот, даже на призывы соблюдать очередь, никакого внимания не обращает. То, что его не выдворяют и не ставят в хвост очереди, придает ему, видимо, определенную уверенность в своей исключительности. Как же, лично знаком с министром, получает от него прямые указания, посещает его кабинет.
Айзик Геселевич Рапопорт — все-таки другого типа, поинтеллигентнее, поделикатнее. Правда, уверенность в том, что
Я больше вашего рифмы строгал,
тоже накладывала отпечаток на его поведение и придавала излишнюю жесткость. В своей епархии он проводил политику, которую можно назвать диктаторской, хотя, конечно, дельные советы своих подчиненных он учитывал.
Молодой инженер Борис Калинин предложил однажды на входном контроле измерять крутизну передаточной характеристики транзистора и, соответственно, свою схему измерений и прибор для входного контроля. То есть, по существу, предлагал перейти к измерению h-параметров. Достоинства своего метода и возможность выявления скрытого брака, который при традиционном измерении у-параметров не выявлялся, он доложил на техническом семинаре в отделе и в заключении сказал:
