Техника и вооружение 2007 05 - [21]
Возможность сброса БМД-З со всеми семью десантниками на бесплатформенной системе была проверена в 1995 г. при копровом сбросе. А 20 августа 1998 г. в ходе показных тактических учений 104-го гв. парашютно-десантного полка 76-й гв. Псковской воздушно-десантной дивизии произвели сброс БМД-З на системе ПБС-950 с экипажем и десантом в полном составе с самолета Ил-76. В машине на штатных сиденьях размещались войсковые десантники: старший лейтенант В. В. Конев, младшие сержанты А.С. Аблизин и З.А. Билимихов, ефрейтор В.В. Сидоренко, рядовые десантники Д.А. Горев, ДА. Кондратьев, З.Б. Томаев.
В следующем таком десантировании, осуществленном 24 сентября 2004 г. на базе 106-й воздушно-десантной дивизии в Рязанской области, участвовали уже офицеры воздушно-десантной службы – полковники А.В. Катков, В.В. Авсиевич, О.А. Лосев, подполковник И.В. Гашников, майоры О.А. Гайда ренко, ДВ. Харитонович, только механиком-водителем был рядовой Д.В. Бачин.
Для десантирования 125-мм самоходной противотанковой пушки 2С25 «Спрут-СД» с экипажем Зчел. предназначена многокупольная бесплатформенная система П-260М, созданная на узлах ПБС-950, многоцелевого гусеничного бронетранспортера «Ракушка» и машин на его базе – П-294. Для сброса корректируемых снарядов «Китолов-2» к самоходному орудию 2С9 «Нона-С» создана система П-307.
Узлы ПБС-950, смонтированной на БМД-3.
Самоходное орудие 2С9 «Нона-С» на ПБС-925 («Шельф-2»).
Момент выхода БМД-1 из самолета Ил-76 при маловысотном десантировании.
Опасность поражения десанта и военно-транспортных самолетов зенитными средствами противника, необходимость повышения точности десантирования заставили использовать сверхмалые высоты и вспомнить метод бес парашютного сброса техники, отрабатывавшийся в опытном порядке еще в 1930-е гг. На рубеже 1970-1980-х гг. Московский агрегатный завод «Универсал» совместно с АНТК им. Ильюшина и НИИ автоматических устройств (НИИ парашютостроения) разработал систему маловысотного десантирования П-219 с амортизированной платформой, поступившую в войска в 1983 г. и рассчитанную на грузы от 3000 до 8000 кг. БМД-1 на платформе П-219 может сбрасываться с самолета Ил-76, летящего горизонтально на высоте 3-7 м на скорости 260-300 км/ч. Из самолета платформу вытягивает крестообразный парашют ПГПВ-50 площадью 50 м² или ПГВП-3-50 (трехкупольная система из таких же парашютов). Сложность такого вида десантирования, требующего от пилотов высокого мастерства, а от самолетов – более динамичных характеристик, обусловила весьма ограниченное его применение.
Сброс с минимальных высот отрабатывался и в других странах. Так, в США были разработаны: система десантирования с малых высот LAPES (Low Altitude Parachute Extraction System) для сбрасывания на специальных платформах с самолетов С-130 материально-технических средств и некоторых видов техники (масса груза – 1130-15860 кг) на скорости 210 км/ч с высот до 1,5-3 м; система с тормозным крюком GPES (Ground Proximity Extraction System), отличающаяся заменой парашютов тормозным крюком, крепящимся к сбрасываемому грузу (массой до 15360 кг) и зацепляющимся за трос на земле, подобно системе аэрофинишера.
Продолжение следует
Шаг за шагом
Ю.Н. Ерофеев, д.т.н., профессор
Продолжение. Начало см. в «ТиВ» №7-9,11,12/2006 г., №1,2,4/2007 г.
9. «Нет пророка в своей отечестве» (к проблеме снижения радиолокационной заметности)
Эти слова профессора Петра Яковлевича Уфимцева, напечатанные одной из наших газет [ 1 ], приходят мне в голову всякий раз, когда я задумываюсь о судьбе паренька из далекого алтайского села, проживающего уже второй десяток лет в далекой Калифорнии, но все еще остающегося – такая уж у него позиция! – гражданином России.
«Я, Уфимцев Петр Яковлевич, родился в русской крестьянской семье в селе Усть-Чарышская Пристань Алтайского края в 1931 г.», – начинает он свои воспоминания [2].
Еще в столыпинские времена на Алтай уезжали наиболее предприимчивые, наиболее активные представители крестьянства из центральных губерний. К ним относился и отец будущего ученого Яков Федорович [3]. На Алтае он разбогател – немного, однако настолько, чтобы потом, в сталинские времена, оказаться в лагерях. Когда мать П.Я. Уфимцева Василиса Васильевна (девичья фамилия Торопчина [3]) собрала супругу передачу, та вернулась с пометкой: «Он умер» [4]. П. Уфимцеву было тогда три года.
Там же, в селе Усть-Чарышская Пристань, П.Я. Уфимцев поступил в сельскую среднюю школу. В годы детства, которые пришлись на Вторую мировую войну, из-за нехватки витаминов зрение его ослабло. «Но я отказывался носить очки, потому что мои сверстники смеялись надо мной и называли очкариком, – объяснял Уфимцев. Дело дошло до того, что в седьмом классе он даже с первой парты не мог разглядеть написанное на доске. Договорился с соседом по парте, что тот списывает с доски задание по математике, а Уфимцев решает и за себя, и за него [5].
В 1949 г. П.Я. Уфимцев окончил среднюю школу и поступил на физико-математический факультет Алма-Атинского государственного университета. Для лечения уже упоминавшейся близорукости, которая только прогрессировала, врачи посоветовали ему обратиться в Одесский глазной институт (ныне – имени академика В.И. Филатова). Он съездил туда и, чтобы подольше находиться под врачебным присмотром, перевелся в Одесский государственный университет им. И.И. Мечникова; начал там обучение с четвертого курса в 1952 г. «В 1954 г. я окончил этот университет по специальности «теоретическая физика» и по распределению молодых специалистов был направлен на работу в ЦНИРТИ», – продолжает он свои записи [2].
