Техника и вооружение 2006 09 - [12]

«…Иного огня

Он раздуть уже так и не смог…»

Далее он перешел на направление, с созданием радиоэлектронной аппаратуры напрямую не связанное: работал начальником отдела научной организации труда, потом перешел в Научно-исследовательский институт экономики и информации по радиоэлектронике.

Помню внешность Кузьмича периода его командировок на серийный завод: изъеденные экземой руки с трещинами чуть ли не до костей, воспаленные глаза…

…Через некоторое время, уже по представлению Е.К. Спиридонова, состоялось назначение заместителей главного конструктора.

Не сразу, а после перехода к этапу технического проектирования первым заместителем главного конструктора с очень широким кругом полномочий стал Иосиф Яковлевич Альтман.

Сорок пятьлет проработал И.Я. Альтман в «сто восьмом». За его плечами будет более десяти станций помех (этот результат, хоть в книгу Гиннесса заноси, не будет перекрыт никем и никогда), станций не только разработанных, но и переданных в серийное производство. А еще будет трясущаяся голова и целый букет болезней. Давали знать, что ни говори, нервные перегрузки. Потом больной, обескураженный сумятицей в нашей «оборонке», он плюнет на все и уедет в США к детям, которые уже успеют туда перебраться |4 |. В 2004 г. из- за океана долетел телефонный звонок: И.Я. Альтман скончался…

Очень скоро выявился весь умопомрачительный объем СВЧ-узлов в этом заказе: входные и выходные сумматоры и разветвители СВЧ-сигналов, сумматоры и разветвители в каждой ступени матричного устройства «длительной памяти», СВЧ-фильтры, в общем, сотни функционально необходимых СВЧ-элементов. Все они требовали самого пристального внимания, и в заказе решили предусмотреть пост заместителя главного конструктора по СВЧ-элеменгам. Начальник высокочастотного отдела Б.Я. Резниченко (возможно, и для того, чтобы оградить от ответственности за выполнение такой не очень приятной работы себя) предложил на этот пост молодого ведущего инженера своего отдела Льва Ивановича Большакова. Обсудили. Подошел.

Л.И. Большаков стал заместителем главного конструктора изделия «Резеда» по ВЧ- и СВЧ-элементам. Ему пришлось возглавить освоение этих элементов на серийном заводе, как, впрочем, решать и многие другие вопросы. «Спиридонов — обманув. Большаков — не явился. План под угрозой срыва», — поступали с серийного завода панические телеграммы. Он участвовал в выполнении заказа «Резеда» до полного завершения работ. А вот дальнейший его путь в «сто восьмом» оказался совсем не безоблачным.

Дочь вышла замуж за эфиопа. Значит. связь с иностранцами, значит, работать в «сто восьмом» по закрытой тематике никак нельзя. Пришлось проситься в не режимные подразделения, от разработки отойти. Потом, после «перестройки», когда в этом отношении потеплело, да и эфиопское родство у дочери порушилось, удалось снова перейти в разрабатывающее подразделение. Вот только годы стали уже не те, да и заказы совсем перестали поступать…

Еще одним заместителем главного конструктора (по вопросам конструирования) был назначен Павел Тимофеевич Архипов. Его кандидатуру на этот пост предложил Н.Я. Чернецов, в те годы руководитель всех конструкторских подразделений «сто восьмого» [7]. Павел Тимофеевич — конструктор опытный, со стажем, до этого, однако, всегда был почему-то на вторых ролях.

«Сидел в бутылке много лет

И, наконец, увидел свет», -

откликнулась на это его назначение институтская стенная газета.

Близорук. Выпуклые линзы очков с огромными диоптриями. Трудяга, никогда не рвущийся в первый ряд на торжественных заседаниях.

Район, где разместился куйбышевский серийный завод, — окраинный, рабочий, хулиганский. Как-то вечером Павел Тимофеевич, почему-то не доехав до заводского общежития — нашего привычного пристанища, пешком зашагал через мост. На мосту-трое парней в сдвинутых на глаза кепках. Содержание нагрудного кармана архиповского пиджака быстро перешло к ним в руки. Паспорт, партийный билет, скромненькая сумма денег. Деньги были немедленно отсепарированы. Остальное вернули. Вложили партийный билет в паспорт: «Ладно, папаша, иди, строй коммунизм…»

Когда по-настоящему развернулось производство, валом пошли так называемые «приказы» — извещения о коррективах в разработанной документации, продиктованные условиями производства. Прямые ошибки (никуда не денешься-люди ошибаются), изменения в нормативных документах, улучшения, до которых раньше не додумались. Острота ситуации состояла в том, что при устранении ошибок в специальной графе надо было указывать фамилию и должность виновного в ошибке. Виртуозы проведения «приказов» делали так: выпускали первый пяток, из числа самых безобидных, и в них указывали фамилии действительных виновников. В остальных, слоем ниже, виновного указывали одинаково: «Зам. главного конструктора П.Т. Архипов». И Павел Тимофеевич, доверчивый и вечно по горло занятый, просматривал первый пяток извещений и, покачивая головой, утверждал их. Остальные утверждал не глядя, и к концу квартала показатели брака в работе у него превышали все возможные нормы.

Ход разработки

Создание «Резеды» шло довольно необычно — от частного к общему. Сначала были выработаны задания на разработку блоков станции, как бы функционально законченных элементов ее комплекса, и лишь потом, года через пол тора, дошли до функциональной схемы «Резеды» в целом. Предпосылки для такого подхода имелись. Блоки изделия «Резеда», такие как блок длительного запоминания и воспроизведения несущей частоты, блок ретранслятора и устройства кратковременного запоминания частоты, блок формирователей модулирующих сигналов, были, в основном, функционально независимыми, можно сказать-«самодостаточными». Работу по их созданию можно было вести независимо, параллельно, ограничиваясь при составлении заданий лишь небольшим числом входных и выходных характеристик.