В его биографии, действительно, был недолгий период работы в области радиолокационных модуляторов, но основная часть его жизни принадлежала «сто восьмому» и была связана с построением аппаратуры радиоэлектронной борьбы. С его именем неразрывно связаны три поколения самолетной помеховой аппаратуры. Сначала он занимался помеховыми средствами защиты наземных объектов от поражения с воздуха — был заместителем главного конструктора заказа «Альфа», потом — заказа «Бета».
«Когда мы делали «Альфу», — сказал как-то в курилке один из наших инженеров Виктор Баранов, — кстати был Альтман. А сейчас «Бету» делаем, тут нужнее Бэтман». Но Ёс успешно завершил и «Альфу», и «Бегу». Он был наиболее подходящей кандидатурой для назначения руководителем такой крупной работы.
Невысокий, широкий в плечах. Напорист и задирист. Была у И.Я. Альтмана еще одна черта, присущая далеко не всем крупным руководителям: он никого не «подставлял», огонь принимал на себя, в общем, был бойцом.
Блоки антенных переключателей изделия «Резеда» в изготовлении запаздывали, и, увидев их на столе в сборочном цехе, я ринулся осматривать эти первые, заводского изготовления, образцы. Они были почти готовы, осталось только закрепить кожухи. Но, заглянув внутрь, я радости не почувствовал: не смытые капли флюса, шарики припоя прямо у контактных пар, не отрегулированные, на глаз видно, межконтактные расстояния, смазанные маркировочные надписи. Я сказал, что сборку надо приостановить, вернуть блоки исполнителям и все операции выполнить заново. Радости у рабочих это не вызвало, но в спор они до поры не вступали: надо, мол, поставить в известность мастера участка Василия Егоровича. Василий Егорович раскипятился, как перегретый чайник: «Как — вернуть? Да что вы говорите! А за какие деньги, кто нам оплатит эту работу?» Монтажники подваливали к Василию Егоровичу, а он пуще расходился: «Эти московские ученые! Не любите вы рабочий класс! У вас одно: остановить, переделать…»
Перспектива маячила нерадостная: спорить предстояло почти со всем цехом…
И тут из цехового коридора вылетел Ёс. Он мгновенно оценил ситуацию. Как в уличной драке, встал рядом, спина к спине, и жилы на его шее раздулись: «Что за базар в рабочее время? Я здесь отвечаю за внедрение заказа, и я подпишусь под каждым его (он кивнул на меня) замечанием. А тебе, — рыкнул он на Василия Егоровича, — тебе надо порядок в цехе наводить, а не демагогией про любовь к рабочему классу заниматься. Делай выводы!»
Народ стал расходиться.
Иосиф Яковлевич Альтман был. вероятно, первой кандидатурой в руководители заказа. Но обстоятельства неумолимы. В дни начала работ по заказу он по горло был занят аппаратурой «Бега» и отвлекаться еще на один заказ не мог физически. Руководителем заказа «Бета» был главный инженер института Т.Р. Брахман. Но, поглощенный общеинститутскими проблемами, он не мог влезать во все технические детали, а их было множество, и все они — на Ёсе. Через короткое время Альтман переключился на «Резеду» — не только как технический, но и как административный руководитель: его назначили начальником отдела, в котором проводилась разработка, и формально главный конструктор заказа, он же — начальник входящей в отдел лаборатории, оказался в его прямом подчинении. Альтману пришлось сыграть большую роль в организации и испытаний «Резеды», и ее серийного производства. Но к его приходу в отдел работа по «Резеде» уже пошла.
Всеволод Васильевич Огиевский (1919 г.р.). О нем уже было рассказано в предыдущем номере журнала. Вулик мог бы, наверное, вынести тяготы руководства заказом «Резеда», особенно при пробивном, типа Ёса, заместителе, знающем детали процесса внедрения. Но беда была та же, что и с Ёсом: В.В. Огиевский был в это время научным руководителем НИР «Газон»: на базе этой НИР предполагалось в кратчайшие сроки начать проектирование станций шумовых помех «Букет», и требовалась постоянная помощь научного руководителя НИР коллективу далекого сибирского предприятия главка, который взялся за проектирование этой аппаратуры. Сразу переключить В.В. Огиевского на заказ «Резеда» не удавалось.
Юрий Николаевич Мажоров (1921 г.р.). Участник Великой Отечественной войны (командовал узлом связи), инженер-майор, выпускник Военной инженерной академии связи им. С.М. Буденного, в «сто восьмом» — с 1954 г. Потом он станет главным инженером института, его директором, Генеральным директором НПО им. П.С. Плешакова |5]. А тогда, перед открытием заказа «Резеда», он был старшим научным сотрудником «сто восьмого», руководителем небольшой но численности группы разработчиков радиоэлектронной аппаратуры, работающей по направлению НИР «Север-1». Группы небольшой, но имеющей самое прямое отношение к тематике открываемой ОКР, потому что именно Ю.Н. Мажоров провел в рамках НИР «Север-1» изучение процессов длительного запоминания несущей частоты радиолокационных импульсов и построения устройств «длительной памяти». Именно по этим вопросам Ю.Н. Мажоров подготовил отдельный, в рамках НИР «Север-1», научный отчет.
— И сколько, Юрий Николаевич, ламп пришлось Вам задействовать в блоке длительной памяти? — уточнял главный инженер института Т.Р. Брахман.
