Учеба его шла успешно, полный курс он окончил с отличием, и в середине июня 1941 г. за несколько дней до начала Великой Отечественной войны он в звании лейтенанта прибыл в 63-й танковый полк 32-й тяжелой танковой дивизии, дислоцированной во Львове.
То, что довелось пережить и совершить молодому танкисту во время войны, сегодня может показаться неправдоподобным. Вот несколько ярких эпизодов его военной биографии.
В первый же день войны, рано утром 22 июня по боевой тревоге 63-й танковый полк получил команду на выдвижение в сторону западной границы. В голове колонны полка двигался передовой отряд в составе пяти танков КВ, двух Т-34 и двух бронеавтомобилей под командованием командира взвода управления лейтенанта Павла Гудзя. Танк командира вел опытный механик- водитель Галкин, в недавнем прошлом испытатель танков Кировского завода в Ленинграде.
Встретив передовой отряд немцев, Гудзь, не колеблясь, принял решение идти на сближение. Решительность действий молодого командира определила исход боя. Первой была уничтожена вражеская пушка. Затем началась огневая дуэль с танками и бронетранспортерами противника. К 12 часам дня отряд Гудзя уже подбил пять немецких танков, три бронетранспортера и несколько автомашин. В ходе стремительного боя командирский танк КВ встретился лоб в лоб с преградившим ему дорогу вражеским танком.
— Сшибай его! — прозвучала команда Гудзя.
Под мастерским управлением Галкина танк совершил молниеносный маневр и нанес скользящий удар по направляющему колесу вражеского танка, сбил с него гусеницу и затем сильным ударом свалил танк в кювет. Это был первый в дивизии, а может, и во всей Красной Армии, танковый таран.
В результате дерзкого действия Танкистов, а также упорного сопротивления бойцов стрелковых подразделений, пограничников и других родов войск Юго-Западного фронта план врага молниеносно продвинутая на восток через Львов и Киев был сорван.
7 ноября 1941 г. Павел Гудзь, в ту пору уже начальник штаба танкового батальона 17-й танковой бригады, участвовал в историческом военном параде на Красной площади. И прямо с парада батальон был направлен на защиту столицы.
Это были дни генерального наступления гитлеровцев на Москву. Бои на подступах к столице были крайне тяжелыми. К началу декабря после почти месяца непрерывных боев в танковом батальоне капитана Хорина, с которым Павел Гудзь участвовал в первых боях еще у границы, остались лишь один танк КВ-1, несколько легких танков и горстка танкистов. Тем не менее в ночь на 5 декабря батальон с единственным сохранившимся танком был передан в распоряжение стрелкового полка подполковника М.А Суханова. Накануне под натиском 10-й танковой дивизии 40-го механизированного корпуса врага, рвавшегося к Москве по Волоколамскому шоссе, полк М.А. Суханова был вынужден оставить деревни Нефедьево и Кузино в 42 километрах от Москвы. Предстояла нелегкая задача остановить продвижение противника и восстановить положение.
Понимая всю сложность этой задачи, капитан Константин Хорин приказал начальнику штаба батальона сформировать для последнего и единственного танка самый надежный экипаж и лично повести его в бой. Перед рассветом под прикрытием огня полковой артиллерии Гудзь скрытно вывел свой КВ-1 на исходную позицию, выбранную в рощице на окраине деревни Нефедьево. В предутренней мгле он уже смог различить между деревенскими избами 18 вражеских танков, изготовившихся к атаке.
Решение лейтенанта принять неравный бой было однозначным. Первым же выс трелом был подожжен ближайший немецкий танк. Еще выстрел — и вспыхнул второй танк.
В результате ответного огня снаряд противника угодил в лобовую броню КВ-1. Но танк выдержал удар. Пользуясь преимуществом в стойкости брони и мощности огня, лейтенант Гудзь с места поразил один за другим еще шесть вражеских танков. Противник сосредоточил огонь на нашем единственном танке, но его снаряды отскакивали от брони могучего КВ-1, не причиняя ему существенного вреда.
Воодушевленная успехом танкистов, пошла в атаку пехота. Двинулся вперед и танк КВ-1, поддерживая пехоту пулеметным огнем. Десять немецких танков попытались преградить им дорогу. Но когда танк Гудзя, оставаясь неуязвимым, двумя выстрелами поразил две головные машины гитлеровцев, у экипажей остальных восьми вражеских танков сдали нервы. Один за другим они развернули свои машины и обратились в бегство. А танк КВ-1, сопровождаемый пехотой, продолжал продвигаться вперед, круша на своем пути огневые точки противника. Это был день начала исторического контрнаступления наших войск под Москвой.
За подвиг у деревни Нефедьево все члены советского героического экипажа были удостоены правительственных наград, а его командир — ордена Ленина.
В начале февраля 1942 г. на массовом митинге в Лондоне об этом беспримерном подвиге рассказывал руководитель советской профсоюзной делегации председатель ВЦСПС Николай Михайлович Шверник. Он говорил:
«На одном из участков Западного фронта танк лейтенанта Гудзя спешил на поддержку атаки пехоты. Завязался горячий бой одного советского танка с 18 фашистскими. Один против 18. Советский танк методически выводил из строя один танк за другим. Вскоре на поле боя уже насч итывалось 10 сожженных и подбитых немецких машин. Тем временем наши славные пехотинцы наседали на врага, который не выдержал натиска и побежал. Танк преследовал отступающих, давил их гусеницами и расстреливал из пулемета. На поле боя осталось до 400 гитлеровских бандитов, которые никогда не увидят не только Москвы, но и Берлина. Несмотря на полученные танком 29 вмятин, героический экипаж машины оставался до конца боя, блестяще поддерживая пехоту».
