Он тыкнул пальцем в смартфон, проверяя время. Повеселел — до звонка всего две минуты. Тут оно и случилось.
Вдруг в классе встала тишина, бывает так — когда случайно все звуки умолкают, на пару секунд. И в этой случайной тишине ясный, очень знакомый голос сказал со смешком:
— Отстань, а?
Еще мгновение стояла та самая случайная тишина и, когда к углу у окна стали поворачиваться головы одноклассников, ветер рванул так, что сверху упала фрамуга, рявкнув деревянными краями и осыпая на подоконник хлопья белой краски. Повисла, покачиваясь.
С задней парты вскочил, прикрывая макушку обеими руками, Ромка Емец, пискнул по-девчачьи. Все, тоже перепугавшись, с облегчением заржали, тыкая в него пальцами и выкрикивая издевательские словечки.
— Чо! — заорал Емец, стряхивая с волос чешуйки краски, — чо ржете, дэбилы? А если б свалилась на бошки? Поубивала бы. Аннвасильна, я туда не сяду больше. Я лучше к Местечке сяду. Нет, — вдруг передумал, когда новенькая повернулась к нему и смерила непонятным взглядом из-под выгоревших рыжих бровей, — я можно у доски постою. Лучше.
— Какая жертва, — подрагивающим голосом съязвила физичка, оглядывая повреждения, — у доски… Но ситуация, и правда, нехороша. Я зайду к Анатолию Петровичу, кабинет сегодня лучше уже закрыть.
Она повернулась к новенькой, которая спокойно сидела почти под висящей фрамугой.
— Ме… э-э, Женя? Покинь это… ме… в общем, урок кончился, ты лучше собери сумку и побыстрее отойди. Отсюда.
Согласно зазвенел дальний звонок. Все вскочили, толпясь в проходах и оживленно делясь впечатлениями. Женя Местечко, не торопясь, сложила тетрадку и пару каких-то блокнотиков, сунула в карман рюкзака, застегнула липучку на клапане. И только после этого встала, аккуратно задвигая под парту стул на металлических ногах. Оказалась, как и ожидал Женька, среднего роста, и фигура слегка пацанская — плечи шире задницы, джинсы какие-то мешком, с карманами. Из-под угрожающей фрамуги уходить не спешила, хотя та, следуя порывам ветра, шевелилась и стукала закрашенной ручкой о стекло окна.
— Местечко! — не выдержала Анна Васильна, — хватить копаться! Хочешь, чтоб меня из-за тебя посадили? Если покалечишься. И вообще, мотайте уже из класса, все!
Женька топтался у своей парты, не слушая, что рассказывает Капча. Механически совал вещи в сумку, там перекладывал, чтоб потянуть время. И чего все так орут? Ветер еще этот. Пусть бы она еще сказала, хоть пару слов, вдруг ему просто показалось. И вообще, смешно так дергаться из-за какой-то… телки — мысленно специально грубо назвал новенькую, и вдруг, подняв глаза, увидел, она смотрит на него насмешливо, своими — прозрачными, как вода, под рыжеватыми ресницами. Как будто услышала. Он разозлился, боясь, что уже начал краснеть, но тут по локтю шоркнул острый локоток, к бедру прижалось круглое бедро, обтянутое белым. И Женька захлебнулся в аромате духов.
— Смоленский, — сказала Ана, — я что-то не поняла, ты собираешься ответить? Или что?
— А… — Женька понимал, что это совсем не ответ, но в голову совсем ничего не лезло.
Ана стояла вплотную, ему видна была гладкая макушка с ровнехоньким пробором, плечи и глубокий вырез с золотой цепкой, где-то там внутри выреза поблескивал крестик. А вокруг, оттеснив Женьку с Аной от всех прочих, переминались, стреляя взглядами и морща носики в улыбках, преданные подружки Аны — вечная троица. Лиля, Оля и Эля.
И теперь нужно при них читать записку, с тоской понял Женька, или признаваться Ане, что протормозил и не прочитал. Обидится. Конечно.
— Так едешь или нет? — удивилась Ана, не отходя, так что он и двинуться не мог, — учти, я по два раза не зову.
От своей предпоследней парты новенькая смотрела с насмешкой в светлых глазах. Женьку спас Капча, вклинился между ним и Аной, цепляя ту за ладонь, упал на колено, задирая коричневое от летнего загара лицо:
— А я? Королева Ана, ты же хотела меня! Не помнишь, что ли? Мы еще прикидывали, в «Кокосе» ночь танцевать… Я и палатку зашил! И спальник у бати спер! Это ж раз за лето, морской фест на Азове!
Ана вздохнула, не отнимая руки, но глядя на Женьку, со значением, а губы складывала, так что ему смешно стало, ну красивая же девчонка, а строит из себя черти кого, тоже мне Ким Кардашьян.
— Девушка может передумать? — она выдернула ладошку из пальцев Капчи, — девушка хочет вот этого мальчика, — палец с маникюром уперся Женьке в тишотку с бородачами из ЗиЗиТоп.
И добавила, улыбаясь зазывной улыбкой:
— Девушка его хочет — на всю ночь, завтра же вечером. Ну?
— Везу-уха, — послышался за оградой из подружек чей-то специально тоскливый голос.
Второй раз Женьку спасла физичка. Распинав Олю, Лилю и Элю, гаркнула, краснея лбом и щеками:
— Смерти моей ждете! А ну вон из кабинета! Устроили тут! Дом свиданий!
Народ потянулся к выходу, толкаясь и пересмеиваясь. Ана снова улыбнулась Женьке и пошла впереди, покачивая маленькими круглыми бедрами, четко переступая платформочками силиконовых босоножек. На гибкой спине ерзал крошечный лакированный рюкзачок, увешанный плюшевыми тигрятами, мишками и котиками.
Капча дернул друга за локоть, отпихнул к подоконнику в коридоре. Становясь спиной к бегающим малолеткам, покрутил головой, с подозрением разглядывая Женьку.
