Тайные сомнения - [103]

– Сара, доченька, прости меня, но я все-таки должен спросить: этот каторжник прикасался к тебе?

Не было никаких сомнений в том, что имел в виду Эдвард. Саре не хотелось лгать отцу, но с другой стороны она боялась, что правда будет слишком шокирующей для него. Доминик пострадает гораздо больше, чем она. Но вдруг она сообразила, как же так, ведь отец должен знать о том, что произошло между ней и Домиником в саду. Если же он ничего не знает, то по чьему распоряжению был наказан Доминик? Если же отцу все известно, для чего он задает подобный вопрос?

– Па, скажи мне, – медленно заговорила она. – Ты когда-нибудь приказывал высечь Доминика?

Эдвард прекратил нервно расхаживать по комнате и удивленно уставился на дочь.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к моему вопросу, но отвечу честно – нет. Насколько мне известно, он не давал повода.

– Его высекли, па. Очень сильно, оттого он и убежал. Привязали к столбу в сарае. Если бы он тогда не сумел бежать, то умер бы там.

Серые глаза Эдварда превратились в щелочки, он недоверчиво поинтересовался:

– Это тоже он тебе рассказал?

– Да. И все, что случилось на самом деле. Я видела рубцы на его спине.

Мистер Маркхэм побелел от негодования.

– Я никогда не отдавал таких приказов.

– Должно быть, распорядился Персиваль, – еле дыша, проговорила девушка.

– Что?!

Сара повторила.

– Если все обстоит так, как ты говоришь, значит, он сделал это по собственной инициативе. Но не может быть, чтобы он распорядился наказать Галагера, не имея на то оснований. – Эдвард помолчал, а потом спросил:

– У него имелись основания, Сара?

Сара молчала в нерешительности, потом решила признаться.

– Возможно, он посчитал, что я увлеклась Домиником, па.

Говоря это, она не сводила глаз с отца. Он на мгновение прикрыл глаза, будто ему стало нестерпимо больно. Когда он вновь поглядел на дочь, то выглядел ужасно постаревшим.

– А ты… ты увлечена?

На этот раз Сара была в замешательстве, она облизала губы, нервничая, помолчала. Потом спокойно посмотрела отцу в глаза, хотя внутри у нее все сжималось от страха.

– Да, папа.

Отец встревоженно ждал ее ответа, но он не стал браниться и кричать, не разъярился, а наоборот, как-то внезапно сник.

– Сара, я знаю, с тех пор, как умерла мама, я не был лучшим из отцов. Но ты так похожа на нее! Мне больно смотреть на тебя с тех пор, как она ушла. Потом я женился на Лидии и… Что ж, ты знаешь Лидию! Она иногда ведет себя отвратительно, держится невыносимо. Лучше не заводить ее. Ты была недостаточно счастлива в новой семье, в этом виноват только я. Но я очень люблю тебя, девочка. Мне хочется, чтобы у тебя в жизни было все самое лучшее. Если тебе так хочется, то я позволю этому каторжнику остаться в доме до полного выздоровления. И сделаю все, чтобы смягчить приговор.

– О, папа! – Сара признательно улыбалась отцу сквозь слезы. Он не говорил, что любит ее с тех пор, как она была крошкой. За прошедшие годы она сумела убедить себя, что отец разлюбил ее. Она знала, что отец очень хотел мальчика, но родилась она – некрасивая, невзрачная. Первый раз в жизни отец сравнил Сару с ее матерью-красавицей, он согласился забыть о предрассудках по отношению к Доминику Галагеру-каторжнику. Отец сказал, что очень любит ее…

Эдвард громко закашлялся, увидев, что в глазах у Сары стоят слезы, присел на край постели, обнял дочь. Крепко прижав девушку к себе, он почувствовал, что она обнимает его. По щекам Сары нескончаемым потоком лились слезы.

– Сара, девочка моя, – сказал отец, целуя ее волосы. Казалось, мужчина готов зарыдать. – Я понимаю, что ты – взрослая женщина и способна самостоятельно принимать решения. Но прошу, прими совет отца, я прожил гораздо больше, чем ты, я принимаю к сердцу твою боль. Ты призналась, что увлечена мужчиной. Да, он красив. У тебя не было большого выбора, я предполагал, что Джон… Ладно, забудем теперь о нем. Ты отлично знаешь мое мнение на этот счет. Сара, девочка, послушай меня: никогда не забывай, кто – ты и кто – он. Не слишком увлекайся им. Если это случится, то ты наживешь себе только головную боль. С каторжником у тебя нет будущего. Я говорю подобные слова из любви к тебе.

Так же резко, как сел, Эдвард поднялся и прежде, чем Сара успела открыть рот, громко топая, покинул комнату. Сара понимала, что отец не привык открыто выражать свои чувства. Теперь он был сильно смущен. Сара уставилась ему вслед, не зная, что делать: смеяться, плакать или браниться.

Отец любит ее, но должно пройти очень и очень много времени для того, чтобы он смирился с мыслью, что Сара станет женой Доминика. Вообще-то, ей даже хотелось, чтобы отец узнал обо всем. Да, Доминик ее возлюбленный, отец имеет право знать об этом. Должно быть, он догадывается, но решил не заострять внимания на интимной стороне жизни дочери, он не хотел обсуждать пикантные подробности. Правда, разговор с отцом, заставил Сару задуматься серьезно. Сара припоминала все, что он сказал до тех пор, пока не уснула.

Через сутки, в полдень она почувствовала себя достаточно хорошо, решила встать и выйти из комнаты. Вчерашнее маленькое приключение и последующие эмоциональные встречи и столкновения подействовали на нее сильнее, чем она предполагала. Проснувшись после длительного и на удивление спокойного сна, она решила проведать Доминика. Ноги не подчинялись ей, она была еще слаба. Полежав в постели еще часок, она выпила чашку бульона, который приготовила миссис Эботт и заботливо прислала в спальню с Тесс. Вместе с бульоном девушка-служанка принесла вкусные треугольные тосты. И вскоре силы вернулись к Саре.