Тайны кремлевской охраны - [70]

Решением суда человек, который более двадцати лет являлся влиятельной тенью вождя, был лишен звания генерал-лейтенанта, подвергнут ссылке сроком на 10 лет. Но в соответствии с Указом Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года об амнистии срок этот был ему сокращен до пяти лет. После освобождения Николай Власик жил в Москве на улице Горького. Незадолго до смерти он передал свой фотоархив в музей. Фотоаппарат охранника запечатлел многочисленные моменты жизни диктатора и его приближенных.

Власик умер в Москве в 1967 году. Так исчезла тень диктатора.

ТРОЦКИЙ УВЕКОВЕЧИЛ ПАМЯТЬ СВОИХ ОХРАННИКОВ

Действительно, отношения узника и стражника, охраняемого и охранника — загадочны, можно сказать, интимные. Близость, которая возникает между ними, непонятна непосвященному.

Наверное, не случайно родившийся в семье крупного землевладельца Лейба Бронштейн взял себе в качестве псевдонима фамилию своего охранника. На стороне жандарма была сила и воля, которых заключенный Бронштейн был лишен. Вероятно, поэтому он решил перевоплотиться в своего охранника — Троцкого. На уровне фамилий произошла метаморфоза. Лазарь Каганович говорил: «Это Троцкий объясняет, что у него фамилия Троцкий по имени того жандарма, который его допрашивал. А у нас в Туркестане был народный комиссар продовольствия Троцкий. Он пришел ко мне, я говорю: «Здравствуйте, товарищ Троцкий! Вы что, родственник?» — «Да нет, что вы! Я русский человек, я настоящий Троцкий, а он ненастоящий Троцкий!».

В память о жандарме Троцком он взял себе партийный псевдоним, в память о другом охраннике — Роберте Шелдоне Харте — он изготовил мемориальную чугунную доску, которую в мексиканской резиденции Троцкого прикрепили к флигелю, где находились секретари и охранники.

Троцкий был прав, когда в 1936 году писал: «Сталин стремится нанести удар не по идеям своего оппонента, а по его черепу».

Хорошо известно, что для Сталина Троцкий являлся политическим преступником № 1. Следует отметить, что само понятие «политическое (государственное) преступление» появилось в русской жизни не сразу, сначала оно не выделялось среди других тяжких преступлений. Только Соборное уложение царя Алексея Михайловича (1649 год) четко отделяет политические преступления от других.

Соборное уложение выделяло три разновидности политических преступлений. Во-первых, это — умысел на жизнь и здоровье государя, то есть то, что нынче называют покушением. Во-вторых, это измена — преступный умысел против власти государя. Он выражался в намерении сменить подданство, в бегстве за рубеж, а также в «пересылке» («связи») с неприятелем и сдаче врагу крепости ее комендантом. Наконец, в-третьих, так называемый «скоп и заговор» — умысел к насильственному свержению власти государя с помощью переворота.

10 апреля 1730 года был подписан указ, ставший вместе с Соборным уложением и Воинским уставом основным законом для сыска. В указе говорилось, что смертной казни подлежал не только имевший намерение покуситься на жизнь и здоровье государя, но «той же казни подлежит всякий хулительными словами погрешивший против Величества или действие и намерение императорское презревший или непристойно об оном рассуждающий».

Для Сталина Троцкий был идеальным государственным преступником.

Троцкисты любили анекдот: «Когда из кремлевских ворот показывался Троцкий, все говорили: «Глядите, глядите, Троцкий, Троцкий!». Теперь, когда из ворот выезжает Ворошилов, все говорят: «Глядите, глядите, какая лошадь, нет, какая лошадь!».

Жить в СССР и положительно относиться к Троцкому и его идеям было практически невозможно. Даже сказочник Корней Чуковский записал в 1933 году в своем дневнике:

«28 января. Троцкисты для меня были всегда ненавистны не как политические деятели, а раньше всего как характеры. Я ненавижу их фразерство, их позерство, их жестикуляцию, их патетику. Самый их вождь был для меня всегда эстетически невыносим: шевелюра, узкая бородка, дешевый провинциальный демонизм. Смесь Мефистофеля и помощника присяжного поверенного. Что-то есть в нем от Керенского. У меня к нему отвращение физиологическое. Замечательно, что и у него ко мне — то же самое: в своих статейках «Революция и Литература» он ругает меня с тем же самым презрением, какое я испытываю к нему».

На московском «открытом» судебном процессе в августе 1936 года Троцкий был заочно приговорен к смертной казни. В это время он жил еще в Норвегии. Узнав первые подробности о московском процессе, Троцкий сразу же нарушил запрет: делал заявления для печати, направлял телеграммы в Лигу Наций, посылал обращения к различным митингам. Правительство Норвегии немедленно предложило Троцкому покинуть страну. Однако ни одна страна Запада не хотела пускать его. Только Мексика дала согласие предоставить Троцкому политическое убежище. Он прибыл туда 9 января.

При всей остроте ума Троцкого, у него была одна опасная черта характера: он был легковерен в своих знакомствах.

В темном мире советских спецслужб был соткан заговор против Троцкого. Особое досье Троцкого в здании НКВД на улице Дзержинского № 2 занимало три этажа. Организация убийства Троцкого была поручена полковнику НКВД Эйтингону.