Тайны кремлевской любви - [28]

Герцог Генрих Орлеанский, второй сын Франциска I, от природы был застенчив и робок. Молодость его была Ьмрачена одним эпизодом: когда Франциск был взят в плен после сражения у Павии (февраль 1525 г.), Генриху и его брату пришлось провести в монастыре целых четыре года в качестве заложника. Вернувшись в Париж, он был ослеплен царившим там блеском и множеством очаровательных женщин, которые были доступны.

Но его выбор пал на Диану Пуатье, которая на целых 18 лет была старше Генриха Орлеанского. В этот момент Диана носила траур по мужу, «одевалась красиво и величественно, но только в черное и белое». Однако даже в таком неброском наряде она показалась Генриху самой красивой женщиной при дворе. Принц робел в ее присутствии, считал Диану образцом добродетели и ума и не надеялся на какие-либо близкие отношения. Но сама Диана очень скоро поняла, какое можно оказывать влияние на принца.

Когда старший брат Генриха умер, тот стал дофином. (В то время по Парижу ходили слухи о том, что в смерти наследника престола была повинна Диана, но этот факт так и не был доказан ни одним из исследователей истории Франции.) С той минуты, когда Генрих стал реальным претендентом на французский трон, при дворе началась отчаянная борьба между двумя женщинами: Дианой Пуатье и фавориткой Франциска, герцогиней д’Этамп. Весь двор разделился на два лагеря. Диана уступала сопернице в возрасте: она была на десять лет старше герцогини д’Этамп. К тому же, герцогиня сумела приблизиться к Генриху, понимая, что Франциск не вечен. В раздоре двух придворных красавиц принимали участие даже поэты и художники. Художник Приматиччио, например, рисовал герцогиню д’Этамп, а знаменитый «золотых дел мастер» Бенвенуто Челлини избрал в качестве модели прекрасную Диану. Поэты, сторонники герцогини, возвеличивали ее красоту и при этом не щадили негативных красок, чтобы опорочить Диану. Они называли ее беззубой, безволосой, обязанной своей сносной наружностью только косметике.

Но сторонние свидетели придворных интриг утверждали, что это не так. Даже на закате лет Диана слыла необычайно красивой женщиной. У нее были правильные черты лица, ровный цвет кожи, черные, как смоль, волосы. Она практически никогда не болела и даже в самую холодную погоду мыла лицо студеной водой из колодца. Обычно она вставала в шесть утра, садилась на лошадь и в сопровождении гончих собак проезжала две-три мили, а по возвращении домой снова укладывалась в постель, где до полудня читала.

Диану очень интересовали вопросы литературы и искусства. Но самое главное — она была красива не только внешне. Большинство ее достоинств заключалось в уме. Современники утверждали, что фаворитка завоевала сердце короля как своими физическими прелестями, так и дельными советами по вопросам политики и искусства.

Диана Пуатье обладала пышной грудью, на что в первую очередь должны были обращать внимание художники. Это видно как по многим картинам, для которых Диана позировала.

Кстати говоря, отношение к наготе служит еще одним ярким доказательством основной — чувственной — тенденции в эпоху Ренессанса. Каждая женщина, обладавшая красивой грудью, щедро раскрывала свой корсаж и сбрасывала все покровы, чтобы не только мужчины, но и другие женщины могли видеть, наслаждаться и завидовать обладательнице природного сокровища.

«Богатые девицы надевают платье с вырезом спереди и сзади, так что грудь и спина почти обнажены, — читаем в описании женского костюма нач. XV в. — К тому же корсаж так подпирает грудь вверх, что достаточно малейшего движения женщины, чтобы грудь вышла из платья».

«Женщины носят широкие вырезы, так что видна половина груди», — записал автор Лимбургской хроники XV в.

Женщины, одаренные от природы красивой грудью, не упускали случая доставить мужчинам такое зрелище. Очень часто муж или любовник заказывали художнику не портрет возлюбленной, а лишь портрет ее груди. Прекрасная пышная грудь многих женских портретов того времени представляет собой не только центр, но и главное назначение этих картин. Само собой разумеется, что художники стремились сохранить точность и достоверность изображаемого объекта. Не только многочисленные гравюры и портреты, но и литературные памятники эпохи Ренессанса являются прекрасной иллюстрацией царивших нравов.

Письмо Дюрера к своему другу Меланхтону дает понять, какое впечатление это производило на людей. Дюрер пишет, что «разглядывал этих девушек вблизи довольно дерзко», ибо он был «художником». Но у толпы были те же побудительные причины. Она состояла из чувственных юношей и стариков, которые не знали ничего выше красивой женщины. Они спешили насладиться своими чувственными позывами, тем более что «прекраснейшие из прекрасных украшали праздник жизни своей наготой и выставляли все свои тайные прелести напоказ, причем каждая хотела быть самой прекрасной и желанной». Женское честолюбие переживало в эпоху Ренессанса свой триумф.

«Чтобы лучше обратить внимание на красоту груди, на ее наиболее ценные достоинства — упругость и пышность, женщины порой украшали ореолы алмазными кольцами и шапочками и обе груди соединялись золотыми цепочками, отягченными крестами и драгоценностями, — пишет Э. Фукс. — Екатерина Медичи придумала для придворных дам моду, обращавшую внимание тем, что в верхней части платья справа и слева были сделаны два круглых выреза, обнаруживавших только груди, но зато целиком и обыкновенно обнаженными, или тем, что груди искусственно воспроизводились внешним образом».