Тайны Елисейского дворца - [5]

Ренси – волшебная мирная гавань, где царили порядок и красота. За его решетки не проникали дурные слухи и зловредные предзнаменования. Благодатное его воздействие Александр не раз испытал на себе – там стихали головные боли, которые преследовали его повсюду. При мысли о празднике в Ренси Лаура почувствовала себя еще счастливее, радуясь, что ей удалось справиться с «детской» ловушкой Каролины, понадеявшейся, что, проведя с Жюно ночь, она им завладеет. А ведь времени оставалось совсем немного. Наполеон должен был вернуться дня через два или три, и следовало опасаться его орлиного взора, как и грозного взора Савари, заменившего незаменимого Фуше, попавшего в немилость. От Наполеона всегда можно было ждать чего угодно, и императрица Жозефина, знавшая его лучше всех и привыкшая к его выходкам, вздыхала:

– Император возвращается с победой. Приготовьтесь к головомойкам.

Так что Лаура имела все основания прятать своего Александра в уютном райском Ренси. И как же им там будет славно!

Одно мгновение, и все изменилось.

Ничего славного, ничего хорошего. Каролина нанесла ей глубочайшее оскорбление, ей, законной супруге! Вынудив ее торчать во дворе вместе со слугами, коварная любовница уложила Жюно в свою постель и удерживала его сколько ей угодно. Она позабыла, кто такая Лаура, поместив ее практически на одну ступеньку с кучером и лакеями.

По счастью, Жером спас ее от этого унизительного ожидания, сославшись на необходимость поразмять лошадей. Не худший способ посоветовать оставить проигранную партию. Но как она должна встретить мужа, когда он вернется, благоухая духами мадам Мюрат? Двумя звонкими пощечинами и скандалом, сладкой пищей для слуг – но только, конечно, не для Жерома? Или презрительным молчанием? Но на него бедная Лаура не чувствовала себя способной. И горя своего она тоже скрыть не могла. От слез, которые свободно текли по щекам, уже промок бархат роскошной кареты. И единственным достойным решением было оставить все так, как оно есть. Скандал, на который пошла Каролина в своем непроходимом эгоизме, нельзя было отменить. Она не подумала ни о чем. Ей в голову не пришло, что она подвергает смертельному риску жизнь двух героев.

А простачку Жюно не пришло в голову задуматься, как император отнесется к такой-то новости, если слухи вдруг дойдут и до него? Вместо маршальского жезла, которого Александр так жаждет, ему предоставят пост – возможно, даже почетный, – но как можно дальше от императорского двора, чтобы поскорее забыть об опальном вояке.

– Если это случится, я с ним не поеду, – подумала вслух Лаура. – Останусь в своем доме с детьми, родней, друзьями… И моим чудесным парком. Было бы слишком, если бы меня еще и наказали!

Остальную дорогу она придумывала, какую невероятную месть она может обрушить на головы двух предателей, избежав при этом губительных последствий. Пойти и пожаловаться императору? Но, во-первых, Лаура брезговала доносами, а, во-вторых, результат был непредсказуем. Император вполне мог отправить Жюно в какую-нибудь дыру в провинции или дать ему почетное место на задворках Европы. С таким-то количеством побед, захолустий в запасе стало предостаточно! И супруга, она же жертва, будет обязана следовать за сеньором и господином, то есть будет наказана вдвойне. Пойти и сообщить Мюрату, что отныне обожаемым им гигантским плюмажам не скрыть могучей пары рогов? Не стоит об этом и думать! Откликнуться-то он откликнется, и немедля, но Лаура ненавидела дуэли не меньше Наполеона. Она никогда не понимала, как поруганная честь может быть восстановлена от шрама или крови, показавшейся на теле противника? Если, конечно, оскорбленный сам не заплатит серьезной раной или даже жизнью, подняв руку на противника сильнее его. Ну и что, спрашивается, хорошего?

Устроить классический семейный скандал? Лаура плохо себе представляла, как разбивает вазу о голову виновного. К тому же удар может обойтись очень дорого: светлые волнистые волосы прикрывали трещину в черепе, оставшуюся от сабельного удара, положишь руку и чувствуешь пульс. Нет, лучшим наказанием будет молчание. Ничего тяжелее не придумаешь для Бури, как жить с женой, которая его не замечает… Решение было принято, и слезы на глазах оскорбленной женщины высохли, а еще большим утешением стало для нее обожаемое Ренси. Позже она напишет:

«Я с радостью смотрела на тенистые деревья и замок, отчасти пострадавший, но все же сохранивший свою красоту среди такой свежей, такой чудесной зелени, замок, где все было сделано для удобства жизни…»

В самом деле, предыдущий владелец, банкир Уврар не пожалел денег и сделал великолепное здание еще и уютным и удобным. А чего только не было в парке! Отличные конюшни, псарни с прекрасными сворами, каретные сараи. Роскошь убранства, утонченный стол привлекали в замок самых элегантных, самых избалованных гостей из высшего света. Больше всего Ренси славилось своими охотами.

Супруги Жюно поселились в Ренси уже после того, как Уврар превратил его в настоящее чудо, благодаря золоту, которое он щедро рассыпал пригоршнями, и теперь члены императорской фамилии, равно как кое-кто из придворных, страшно им завидовали. Господин Жюно был глубоко уязвлен тем, что его вынудили отказаться от Прусской кампании 1807 года, которая прибавила Элау, Йену, Фридланд и другие победы к военной славе Наполеона, а он остался сторожевой собакой при Париже, лишившись возможности стать наконец маршалом Франции. Александр утешал себя празднествами и устроил их несколько. Их осветила своим присутствием Мадам Мать императора, у которой Лаура была фрейлиной, а также жены тех, кто имел счастье сражаться на глазах у Наполеона, и среди них великая герцогиня Берга и княгиня Полина, представшие на праздниках во всем великолепии. Присутствовали на них и высокие сановники, остававшиеся в Париже, иностранные послы и несколько представителей старого режима, с которыми Лаура познакомилась в доме своей матери. Она продолжала их принимать, не обращая внимания на косые взгляды главы дома. Талейран и его два друга, граф де Монтрон и граф де Нарбонн-Лара стали ее близкими друзьями.