Вилли явно удивился ее вопросу, но снова принял спокойный вид и ответил:
— Потому что ты красивая женщина. Какой мужчина не захотел бы тебя поцеловать?
При обычных обстоятельствах Эми могла бы почувствовать себя польщенной, но не сейчас. Как будто ей нанесли ужасное оскорбление. Значит, их поцелуй больше ничего для него не значил?
— Хочешь сказать, что тебя привлекла только моя внешность? — недоверчиво спросила она. — И все?
Он медленно пожал плечами.
— Боюсь, я в этом виноват. Как и любой мужчина.
Ей не следовало удивляться. Он мужчина, а мужчины уходят. Эми думала, что успела к этому привыкнуть.
— Значит, ты собираешься уехать не потому, что не хочешь, чтобы жители Люфтхании строили догадки на наш счет, а потому, что не хочешь, чтобы я строила догадки на наш счет? Так? — Эми была вне себя от гнева.
На лице Вилли промелькнуло выражение, которого она не поняла. Он посмотрел на нее и сказал:
— Я не хочу, чтобы кто бы то ни было строил догадки на наш счет.
У Эми сжалось сердце. Но она сузила глаза, посмотрела на Вилли и произнесла как можно более хладнокровным тоном:
— Можешь не тревожиться об этом.
— Хорошо.
— А теперь, если нам больше нечего обсуждать?..
— Совершенно нечего. — Он встал. — Увидимся на балу, в субботу вечером.
— Да. — Тут ничего не добавишь, подумала Эми. Любые ее слова покажутся горькими и презрительными, и Вилли поймет, что обидел ее. Эми не хотелось доставить ему это удовольствие. Лучше, пока не поздно, сохранить остатки достоинства. — До свиданья.
Он наклонил голову.
— До свиданья.
Он повернулся и, не оглядываясь, вышел из ее комнаты. Покинул дворец, который был для него родным домом в течение двадцати пяти лет.
На самом деле Вилли не хотелось уезжать. Не потому, что он прожил во дворце двадцать пять лет — на это ему было наплевать. Не из-за теплых детских воспоминаний. И даже не потому, что, по его мнению, он совершил нечто стоящее, будучи кронпринцем.
Нет, ему не хотелось покидать Эми. Но и остаться с ней он никак не мог. Вилли должен был передать Эми трон, а не делить его с ней. В ее жизни для него места не было.
А в его жизни не было места для отношений с Эми. Он не умел любить. Не мог сохранить любовь.
Сегодня он прощается с дворцом. Вилли провел у себя в кабинете целый день, собирая вещи, которые хотел сохранить, и выясняя, куда отправится его личное имущество.
Освободился он только в седьмом часу вечера.
Франц задержался, чтобы ему помочь. Он выглядел на редкость грустным.
— Вы твердо решили, сэр? — спросил он. Вилли кивнул.
— Вы не хуже меня знаете, что принцессе Амелии пора передать власть. Нам больше нет здесь места.
— Вы были великим правителем, Вильгельм, — сказал Франц, против обыкновения проявляя личные чувства.
— Я не был правителем, и вы это знаете. — Вилли похлопал старика по спине. — Но мы хорошо поработали. И ваша деятельность дала отличные результаты. Я позаботился о том, чтобы ваше будущее было обеспеченным.
— Я благодарен вам за это. — Вилли показалось, что у Франца неуверенный вид. Он явно недоговаривал.
— В чем дело, Франц? Что вас беспокоит?
— Дело в принцессе, сэр. Некоторые считают, что у нее нет законных прав.
— Кто? — Вилли встревожился. — Ей угрожает опасность?
— Не совсем. Я только слышал, от других дворцовых служащих, что некоторые считают, будто ей здесь не место. Из-за них у нее могут возникнуть сложности.
Вилли почувствовал некоторое облегчение. Недовольные дворцовые служащие, как правило, представляли меньшую угрозу, чем недовольные военные или политики.
— Кто вам это сказал?
— Я не хочу выдавать чужую тайну, — начал Франц.
— Кто?
Франц встретился с ним взглядом. В его глазах не было и тени страха.
— Не знаю. В караульном помещении работает Густав. По его словам, кто-то хочет, чтобы вы остались. Это все, что я знаю.
Вилли ему поверил. За все годы их знакомства Франц ни разу не солгал.
— Я поговорю с ним перед отъездом, — сказал Вилли. Он взял единственную вещь, которую собирался унести лично: маленький кинжал. Его подарил Вилли перед смертью сам принц Иозеф. Тогда принц Иозеф уже знал об отъезде своей семьи. И знал, что Вилли — будущий правитель Люфтхании.
Франц протянул Вилли руку.
— Я был счастлив служить вам, сэр, — сказал он. В его светло-голубых глазах стояли слезы.
Вилли пожал его холодную, тонкую руку.
— Спасибо, Франц.
Они молча обменялись понимающими взглядами. Потом Вилли повернулся к выходу.
Покидать дворец навсегда было грустно.
Если бы можно было остаться с Аме, уступить своим желаниям… Но он уже любил одну женщину и потерял ее. Он не сможет жить, если что-то случится с Аме. Особенно если виной тому окажется опять он.
А эта опасность была вполне реальной. Одни поддерживали семью Вилли, другие — семью Аме. Обе семьи не поддерживал почти никто. Если он останется с Аме, ей станет еще труднее взойти на трон.
Так что нечего и дальше уговаривать себя расстаться с Аме, потому что все уже решено. Он уезжает. Он уже попрощался с ней. Осталось только уехать.
Так он и сделал.
Снегопад усилился, и вести машину становилось непросто. Вилли держал ногу на тормозе, пока не поравнялся с постом охраны. Там он остановился, чтобы попрощаться с Густавом. К удивлению Вилли, на посту никого не оказалось.
