Тайна староверского золота - [8]

Вот и сейчас его хозяин, седой мужчина со смуглым приветливым лицом, присел на маленький стульчик, вынесенный им на улицу, и, увидев ватагу пробегающих ребятишек, послал мальцов за своим добрым другом Шеном: есть новость - надо посоветоваться. В руках у Лун Сяна письмо, пришедшее не по почте, а привезенное крестьянами из Харбина, куда те ездили по поручению богатого китайца. Обращавшиеся к главе деревни были какие-то староверы, хотя и носили русские фамилии. Письмо вежливое, просительное. Авторы позаботились даже о переводе, обратились к помощи какого-то грамотного китайца. Писал некто Матвеев от имени пяти отцов семейств.

Староста развернул листок, еще раз пробежал его глазами. Несколько старообрядческих семей из числа тех, что решили ехать в Канаду, воспользовались разрешением властей эмигрировать, перебрались из Приморья в Китай еще в двадцать восьмом году да и застряли в Харбине в ожидании парохода. Очередь так и не подошла до поры, пока Маньчжурию не захватили японцы, и дело с переселением староверов застопорилось. Когда теперь удастся выбраться на новые места, Бог весть, а жить в городе уже невмоготу: работы нет, сидят впроголодь, а семьи у всех большие. Вот и просят они нижайше разрешить им временно, до отъезда в Канаду, поселиться в Дун-И. Об этой деревне им рассказывали земляки. Говорят, там всегда хорошо относились к русским и имели с ними постоянную торговлю.

Лун Сян прибросил в уме: свободные фанзы есть, найдется и дело для добросовестных людей. Более десятка работящих рук не помешают его деревне. Но - староверы… Кто они? Что за народ? Крестьян с той стороны границы он знал хорошо, на таких можно положиться, а вот с теми, кто так называет себя, столкнулся лишь однажды и при необычных обстоятельствах.

Староста припомнил ту встречу. Как-то под вечер к нему прибежал Ли Найсян и сообщил, что он и еще двое мужиков собирали хворост в лесу и наткнулись на израненного человека, русского. Говорит, будто полз от самой реки, что в трех верстах от деревни, по которой проходит граница. Что делать?

- Где он сейчас? - озабоченно спросил старик. Узнав, что раненого перенесли в крайнюю пустующую фанзу, Лун Сян быстро собрался и с местным лекарем Ли направился к незнакомцу.

Тот, уже перевязанный, был еще в сознании. Пробовали давать горячего чая, но он в рот не взял. Узнав, что перед ним староста деревни, задыхаясь и хрипя, исходя потом, рассказал, что он - старовер по фамилии Панин с приморского таежного хутора Соболиное. Хотели в Китай, чтобы оттуда переехать в Австралию. Кто-то подсказал, что можно легко перейти на китайскую сторону через Коровий брод - там в совсем недавние времена в ожидании ночи под кустами по всей речке Суйфун располагались целые старообрядческие семьи и удачно проходили. Туда и направились. И вот ночью пошли через реку. Вышли на китайский берег, в высокие камыши. А там их ждали уже японские солдаты. Начался расстрел. Панину повезло: раненный, он упал в густой тальник. Его не нашли. Видел, как военные, обыскав трупы, побросали их в реку.

- Японцы не хотели с ними возиться, решили свалить расстрел простых мужиков на русских.

Староста согласно кивнул головой, жалея этого несчастного человека.

- Зачем же вы, бедолаги, в такое пекло сунулись? Нынче граница - огневой рубеж, и рисковать можно, только имея опытного проводника.

- Мы-то, мужики, всем хутором пошли, думали, проскочим. Двенадцать душ японцы уложили. А бабы с узлами и детишками на изготовке для перехода за нами были, чуть поодаль стояли, за проточкой. А тут стрельба началась. Хорошо, что женок и детвору не постреляли. Как они теперь без нас жить-то будут - погибель отцов, можно сказать, на их глазах свершилась?

Он пытался подняться, стал кричать:

- Помогите, помогите, не хочу умирать! А как же семьи останутся? - На лицо несчастного уже наплыла маска смерти.

- Китай… Австралия… Беловодье… - прохрипел он, и это были его последние слова.

Лун Сян велел тайком похоронить пришельца в лесу, отметив могилу камнем. Он не хотел официальных расследований, старался отвести беду от деревни: японцы могли начать в ней поиски сообщников нарушителей границы. О происшествии знали лишь пятеро и никому о нем не сказали. Староста раздумывал: «Староверы? Это какие-то особые русские. Австралия - тоже понятно. А вот Беловодье?… Наверное, деревня».

Ожидая гостя, Лун Сян окинул взглядом родное селение. Все знакомо до мелочей. Вон за огородами расположен спиртовой завод. Сказывают, что он принадлежал богатой русской вдове Дуне. Благодаря ее тяжелым сундукам со звонким наследством, доброму отношению к людям, и возникла эта процветающая деревня на месте старого бедного селения. «Дунин завод» - до сих пор говорят местные жители. Русские тянулись к предпринимательнице, но и с местным населением она умела ладить. Потом вторично вышла замуж за морского офицера, георгиевского кавалера, уехала в Петербург, родила пятерых детей, и дальше следы ее терялись, но не замутненная никаким злом память о ней по сей день живет в деревне. Недаром родившихся в китайских семьях девочек часто называют Дунями.