Тайна староверского золота - [68]
Мужики молча глядели то на скончавшегося человека, то на догорающий дом. Тушить пожар не имело смысла: ветер дул в сторону огородов, и огонь не угрожал соседним постройкам. Подошли к колодцу. Рядом с ним лежал убитый, на груди мертвого, ниже бороды, висела домашняя икона со сквозными пулевыми отверстиями.
- Это же Фома Привалов, охотник-промысловик из Комаровки. Я его знал, - мрачно сказал Конон и перекрестился. - И что его в брошенный хутор на погибель привело? Ну изверги, ну враги рода человеческого, - гневно бросил мужик и потряс в воздухе кулаком.
Хутор состоял примерно из десятка домов, хотя здесь могло разместиться много больше. Все окна в избах были наспех заколочены ясеневыми жердями. Жители, видимо, очень торопились, покидали жилища ночью, впопыхах оставляя нехитрую утварь. В домах валялись самодельные детские игрушки, печные инструменты, ухваты, дрова и даже одеяла и подушки.
Все огороды были изрыты. Видимо, люди из подземного лагеря хотели поживиться картошкой, но было еще рано для сбора урожая: новые клубни еще даже не завязались, а старые уже не годились в пищу.
Отряд уже собирался покидать Комаровку, как вдруг из дома с красивым палисадником выскочили двое мужчин с короткими обрезами в руках и быстро побежали по огородной меже в сторону леса. Удивленно провожая их взглядами и гадая, кто же это мог быть (неужели грабители?), мужики приготовили свои берданки и ждали только команды от Лаврентия догнать и задержать беглецов. Но тот молчал в раздумье, понимая, что людьми рисковать он не имеет права, можно и на свинец нарваться, ведь неизвестные из зарослей тоже наблюдают за ними, а, пока отряд находится на удалении, из обреза его не достать.
Долго раздумывать не пришлось. Кусты зашевелились, спрятавшиеся вышли и по той же меже стали быстро приближаться к отряду, переговариваясь на ходу. Не доходя нескольких метров, один остановился, а другой прямым ходом направился к сидевшему на лошади Конону. Тот быстро соскочил на землю и по-приятельски поздоровался с подошедшим. Это оказался его старый знакомый Дмитрий, заядлый корневщик из Комаровки.
- Давно, давно я тебя, приятель, не видел. Неужто бросил наше ремесло? - облегченно вздыхая, спросил он.
- Да нет, Митяй, уже давно в земле копаюсь, привык, - отвечал Конон. - Живем, как жили.
- А нас-то какая беда постигла, до сих пор опомниться не можем, - мужик протянул руки, словно охватывая брошенный хутор, лицо его потемнело. - Не иначе, как прогневали мы Бога, с обидой на нас пошел, и когда остановится, никто не знает. Сколь ко лет места эти обживали, и принес же леший на нашу голову лихих вояк из Маньчжурии. Русские люди, офицерские школы кончали. За святую Россию ратуют, считают себя освободителями наших хуторов от Советской власти - защитники, мол. А на деле грабежами да разбоем стали заниматься. Сначала наши уральские братья ушли из Медянок. В отместку эти изверги весь хутор разгромили. Все оставшиеся иконы в красных углах пулями пробиты. Всех хуторян, кто наведывался в Медянки, убивали и вешали. - Корневщик вздохнул и продолжил с горечью: - Теперь и нам пришлось в исход пуститься. Возвели на нас поклеп, будто комаровские их командира убили и забрали какое-то золото. Видишь, всю землю около домов перекопали - все это проклятущее золото ищут.
- А вы-то как тут оказались? - спросил Конон старого знакомого.
- Мы у Соболиного зимовья обосновались, ждем, пока бандиты друг друга перестреляют или голод да хвори их на тот свет заберут. Нас с Ионой старец послал разведать обстановку. Смотрим, уже Комаровку жечь начинают.
И мужик снова начал сетовать на беды, постигшие его хутор. Лаврентий молча слушал, сокрушенно качая головой и давая человеку выговориться. Наконец не выдержал:
- Так почему мужики не восстали? - возмутился он. - Картечью надо встречать негодяев! Вояки из Маньчжурии, конечно, сброд без чести и совести. А сами-то вы тоже хороши: бабу в избе насилуют, а вы в сенях прячетесь, боитесь. Вот они и распоясались - управы-то на них нет. Ну, не с нашим хутором они дело имели, мы бы их быстро утихомирили. У вас в двух хуторах до двухсот мужиков с подростками насчитывалось, и все при оружии. Надо было объединиться и сказать их главному офицеру, что, мол, если ваши люди будут грабить и насиловать, то мы дадим отпор.
Дмитрий внимательно посмотрел на Лаврентия:
- Оно, конечно, со стороны виднее, - вздохнул он. - Только ведь со своим уставом в чужой монастырь не полезешь. Мы вот с Алтая, а медянские - с Урала, и блюдет каждый хутор свои порядки. Выживают, кто как может. В Медянках жили по принципу: мой дом - моя крепость, а она, видите, какая непрочная оказалась. Жизнь нас учит, учит, что надо дружнее вместе жить, сообща защищаться, а мы… Вот нас поодиночке и берут за горло все, кому не лень: то власти, то бандиты, а то и церковники, хотя вера одна, православная, и делить нам нечего. А сейчас трудно, практически невозможно, объединиться, так уж сложилось веками. Не сворачивая, идем по тропам наших предков, а жизнь-то вокруг нас меняется быстро. А мы все
Беловодье ищем, а его, может, и нет вовсе, но ни один мудрый старец нам об этом не сказывал.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.