Тайна староверского золота - [67]
Спутник Лаврентия рассказал, что барак и прилегающие строения были базой группы специалистов, работавших в разных местах за двадцать-тридцать километров. Он доверительно сообщил, что ими открыты несколько месторождений золота. И надо проследить, чтобы старший не утаил особую карту.
- Вот ты нам и поможешь в этом, - сказал Лаврентий. Японец согласно кивнул головой.
А в бараке Арсений с Сергеем увязывали в два рулона документы, различные чертежи и топографические карты.
- Это надо же, - удивлялся Арсений, - за короткое время столько сделать! Может, мы все бумаги брать не будем, уж больно их много?
- Тебе сказано принять все документы, вот и принимай, - прикрикнул Храмцов на парня. - Почему это о нашей земле должны знать в Японии и в Маньчжурии? Все заберем, до единой бумажки, а потом дома разберемся. А если эти что-то утаивают, - кивнув в сторону японцев, обратился он к китайцам, - скажите мне, я сам все выгребу.
Но японцы и не думали что-то скрывать. Вместе с китайцами они добросовестно вынимали и помогали упаковывать толстые папки, помечая красным карандашом их содержание.
Вернулись Лаврентий с геологом. Специалист посмотрел опись и успокоительно кивнул старшему из Трех Ключей. Глядя в стопки увязанных документов, тот сказал:
- Ваша свобода нам не нужна. Более того, чтобы вы не умерли здесь от голода, предлагаем поехать с нами в наш хутор. Там дней за десять вас подкормят и подлечат, а потом сами решайте, куда путь держать.
- Нет-нет, - запротестовали японцы, - мы останемся здесь, нас должны забрать и увезти к семьям на Курилы. Ждем, когда подойдет корабль. С берега за нами обещали прийти.
- Как же вы проживете здесь без продуктов? - удивился Лаврентий.
- У нас осталось десять патронов, может, удастся зверя подстрелить.
- Ну, раз вы так решили, насильно тащить не будем, - пожал плечами Лаврентий. - А продуктами поможем.
«Баба с возу - кобыле легче», - хмыкнул про себя, пожав плечами, Конон.
- А вы что надумали? - обратился старший к китайцам.
Ван-второй перевел вопрос и объяснил, что их неволя закончилась. Это были хорошие специалисты - геологи, топографы, гидрологи, картографы. Японцы тщательно отбирали людей в изыскательскую партию.
- Пока будьте здесь, сегодня завезем продукты, и вы сможете приготовить еду и подкрепиться, - распорядился Лаврентий. - Мы здесь будем три дня, потом вернемся в свой хутор. Кто захочет с нами - милости просим. Кто решит вернуться домой и знает дорогу - препятствовать не будем. Но знайте, идти придется самостоятельно. Граница практически закрыта. Там неспокойно, постоянные стычки.
Китайцы остались довольны таким поворотом дел, и те, кто был покрепче, наперебой предлагали помочь доставить продукты, спрятанные в одной из старинных доменных печей Лешего клыка.
Григорий, которому рассказали, кто оказался спасителем несчастных, призвав к ним помощь, и что китаец, его друг, находится в Трех ключах, попросил взять его с собой. Второй русский, получив продукты и японский карабин с огневым припасом, пожелал уйти в тайгу.
- Арсений, ты остаешься здесь при документах. Серега, возьми помощника из китайцев и вместе с Ваном-первым поезжай на лошадях за продуктами. А мы с Кононом и вторым Ваней посмотрим, что от Комаровки осталось. Неужели ее постигла судьба Медянок? - решил Лаврентий.
Подъезжая к хутору алтайских старообрядцев, они еще издалека увидели клубы черного дыма. Всадники прибавили ходу и выехали на главную улицу селения. Горел бревенчатый дом, где, как потом пояснил Храмцов, жила семья старца Агафона. Из избы доносился истошный вопль. Человек не звал на помощь, а просто душераздирающе кричал. Конон первым спрыгнул с лошади и нырнул в сени, где на утрамбованном земляном полу извивался человек, пытающийся худыми рукам найти опору, чтобы выбраться наружу. Не раздумывая, Конон схватил его за тлеющую тужурку и вытащил на улицу. От несчастного исхо дил дурной запах горелого мяса. Оказавшись в безопасности, погорелец вместо благодарности разразился потоком брани, призывая кого-то сжечь проклятый хутор.
- Это они убили полковника, - хрипел он, закатывая то ли от слабости, то ли от ярости глаза. - Где золото, куда запрятали его эти проклятые бородачи? Думают - убежали. Мы их все равно найдем, никуда они от нас не денутся. Перестреляем всех, а Агафона повесим посреди хутора, как последнюю сволочь! - он торопливо полез в карман и бросил под ноги приехавших светлый кварцевый камень, кусок свалявшейся старой ваты и блестящую стальную пластинку для высекания искр. - Это они обрекли нас на голодную смерть, - бормотал он, все больше теряя силы. - И где эти чертовы японцы, наверное, тоже старо веров испугались. А ведь обещали, обещали…
Что обещали японцы, Лаврентий и его спутники так и не узнали, человек оборвал уже почти бессвязную речь, пена пошла у него изо рта и, завалившись на бок, так и не прикрыв ввалившихся глаз, отошел в мир иной.
Уже потом выяснилось, что это был Охрименко. Он и еще двое солдат, чудом выживших, еще долго рыскали по окрестностям. Наконец прапорщик, окончательно обезумевший от ненависти, остался практически один: его товарищи совсем обессилели. Это его видели с сопки в Медянках, грозящего кулаком и обещавшего всех перевешать.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.