Тайна староверского золота - [60]

- Не ушиблась, Варвара Павловна? - заботливо спросил Митрофан. Он, как и все в хуторе, глубоко уважал лекаршу, зная ее мастерство поднимать на ноги самых безнадежных больных.

- Да нет, спасибо. Все благополучно: и сумочки с травкой не растерялись, и старые позвонки вроде на месте. Уходят, уходят мои годки верхами-то гонять… А раньше, кажется, совсем недавно, все было так легко и просто, - Варвара, подобно всем старикам, не прочь была вспомнить былое, - седла под собой не чувствуешь. Даешь лошадке полную свободу на всю резвость, проскачешь верст десять и только потом начинаешь поводья дергать, конь эти мельчайшие движения чувствует, ход сбавляет. Но есть такие неуемные резвые лошади, что если наездник не осадит, так и несутся во весь опор. Тут уж потуже натягивай поводья, да и шпорами работай, чтобы конь поуспокоился и не запалился. Здоровье-то лошади от всадника зависит. А то потом плачь - не плачь, когда загнанную коняшку, уже лежачую, в упор расстреливают. Всего навидалась, гражданская-то сколько лет людей да коней перемалывала, - знахарка от воспоминаний словно помолодела, даже хрипотца в голосе прошла. - Муж командиром эскадрона был (его партизаны прямо дома расстреляли), очень любил и жалел лошадей. Да и те, какие были, не чета нашим - кавалерийские. Рослые, сильные, а как обучены - хоть в цирк, хоть на парад. Да что же это я, - вдруг спохватилась Варвара, - совсем старая, заболталась. Больной-то наш как?

- Да вроде ничего. Я когда проходил мимо омшаника, слышал - похрапывает, бреда нет. Видимо, и жар спал. Но если вы хотите сейчас его осмотреть, то пойдемте.

- Нет, Митрофан Никитич, сейчас нельзя сон нарушать. Пусть сил набирается. Сон - лучший врачеватель. Посветлу посмотрим. Меня беспокоит, что он, мне сказали,сознание потерял. Уж не воспаление ли легких? Тяжелый это недуг. Часто он нападает на крепких мужчин при работе в жаркую погоду или при долгой быстрой ходьбе. Разгоряченный, человек рад подставиться под свежий ветер и не замечает, какая беда к нему подступила. На небольшое недомогание не обращает внимания. Нет чтобы сразу принять снадобье, сразу прогнать хворь. Так и сгорают, сердешные… - Варвару опять потянуло на воспоминания: - Вот когда я при Колчаке работала в омском госпитале санитаркой, у нас прямо на глазах сгорел молодой полковник. Какой молодец был, красавец, выправкой на Назария похож - просто гвардеец. Очень его Верховный любил. Ему принимать командование дивизией, а он вдруг слег. Градусник чуть не зашкаливает. Его в госпиталь, засуетились врачи. Уколы, таблетки, банки. Герою нашему все хуже. Адмирал приказал созвать цвет военной медицины, консилиум, ну такой, значит, совет устроили. Что-то новое прописали. Доктора день и ночь не отходили от его постели. Ничего не помогло - на третьи сутки на наших глазах он скончался. Произвели вскрытие - двустороннее воспаление, мощный отек легких, - лекарша задумалась, вздохнула: - И похоронить, как положено, не похоронили. Уже красные подступали, партизаны аж сам штаб обстреливали. Помахал никонианский поп второпях кадилом над открытой могилой, и зарыли молодца в ночь на окраине городского кладбища под номерным крестом. Вот и говорю я - нешуточная это болезнь, не дай Бог к нашему гостю привязалась.

- Может чайку попьем? - предложил Митрофан женщине. - Я для вас на любой выбор подготовил.

Они подошли к очагу из раскаленных до бела углей от дубового сухостоя, где на треногах висели над огнем различной формы чугунки, закопченные кастрюли и небольшие баночки.

- Здесь у меня, Варварушка, - похвастался Митрофан, - подготовлены к вашему приезду разные отвары, чтобы вам поутру не возиться и не ждать, пока зелье в пару истомится и нужную силу наберет. Потом посмотрите больного и определите, что надо. И чай для гостей готов на свежайших липовых цветах с медовыми барабанчиками. А ежели захотите, вот в этой маленькой баночке заварка из лепестков пионов, а в той - цветков белой акации. А здесь молодые побеги пихтача. Его сок как слеза. А запах, а запах! Только на нашей пасеке такой бывает.

- Знаю, - тихо сказала Варвара, - уже много лет вашими и божьими усилиями порядок на пасеке поддерживается. Ведь на мед вся надежда. Община это знает, и вы в почете.

По-хозяйски обойдя костер, заглянув в посудины на треногах, Варвара заметила:

- Ну что ж, есть, чем хворого попользовать. Хотя и я с собой захватила хороших травушек. Больного ими полечим да и в дорогу нашим мужикам дадим. Им ведь лишь бы пороха, свинца, патронов во все углы натолкать, а про снадобье забудут или просто не возьмут. А пакетики-то с травой бывают поважней, подороже огневого запаса.

Тем временем каурый, все еще не освобожденный от навешанных на него мешков, подошел к омшанику, нашел открытое окно сотохранилища и, просунув голову, уставился печальными глазами в спящего на вяленом клевере Арсения, который даже сквозь сон почувствовал запах и тепло лошадиного тела. Услышав за стеной женский голос, парень принял его за Натальин. «И чего это ее в такую рань принесло, ведь еще темно. Даже мы еще не уехали в Медянки», - подумал он, но, прислушавшись, понял, что это лекарша. «Опять про беляков рассказывает», - зевнул Арсений, поворачиваясь на другой бок, и приятная волна дремоты тут же накрыла его своим теплым крылом. Сквозь сон он слышал обрывки разговора отца с Варварой, но смысл сказанного не доходил до его сознания.