Тайна староверского золота - [59]
Митрофан перевел дыхание и продолжил: - Так нет же, от бани он отказался, быстро надел штаны сына и просит меня показать то место, где костер разводили. Отвел я его, там только пепел остался. Он говорит: «Я здесь посижу, а вы в дом идите». Я так и сделал. Зашел в омшаник - и скорей к окошку, посмотреть, что китаец там делает. А он в золе копается. Всю ее по несколько раз перелопатил и что-то нашел. Вытер руки травой, завернул свою находку в лист лопуха, вернулся в омшаник и говорит мне: «Вы честный человек, не обманули меня. Одежда, правда, вся сгорела. Потом попытался мне что-то объяснить, но я ничего не понял. Он махнул рукой, зашел в сотохранилище, взял оберточную бумагу от вощины и вот, видите, что нарисовал, - Митрофан вытащил из-за пазухи лист жесткой бумаги. На нем были нарисованы фуфайка и брюки. На каждую пуговицу указывала стрелка, и она была отмечена номером. Пасечник продолжал: - Китаец сказал, что пуговицы используются как печати, и каждая из них свой смысл имеет. Эти пуговицы за ним числятся, поэтому ему даже спокойней стало, когда он их все нашел. Японцы, говорит, в этом толк знают. Еще он про гибель людей и исход из Медянок и Комаровки подтвердил. Голод там страшный. Его друг Григорий умирает. А еще там несколько японцев и китайцев, один русский.
Митрофан хотел продолжить свой рассказ, но Назарий, все это время сидевший с опущенной головой, вдруг прервал его:
- Все ясно. Как решили, отправляем туда людей спасать, кого еще можно. Ты, Лаврентий, за старшего. Конон - человек опытный, да и Арсений - надежный парень. Все с оружием и бое припасами. Слушай внимательно, Лаврентий. Нужно взять запас продуктов: муки, сухого мяса, сахара, чтобы можно было голодающих людей подкормить и самим поесть. Загрузить длинные распорины, в которых муку и сахар привозим, в них положить больных и доставить на хутор. Заранее подготовим баню, где будут жить привезенные люди, приставить к ним лекаршу Варвару. В перестрелки не вступать, но если вам какие лихие люди будут смертью угрожать, даю добро на крайние меры. Иностранцев не тащить насильно, если они пожелают там остаться, но чтобы они в хуторах не безобразничали. На месте сориентируетесь. Для похода разрешаю оседлать трех рабочих лошадей с новой упряжью. Взять им овса по двойной норме на пять дней. И последний наказ, Лаврентий. На рожон не лезьте, возвращайтесь живыми и здоровыми. Выступаете завтра за темно с заездом на пасеку за Арсением. Перед этим зайдешь ко мне. А сейчас, иди, готовься к завтрашнему нелегкому дню.
Митрофан с главным остались вдвоем. - Не могу не открыться вам. Когда вы на китайца смотрели в омшанике, он вас узнал, видел несколько раз в Харбине. Даже хотел поздороваться или что-то спросить, я толком не понял. Но вы быстро ушли. Он хорошо о вас отзывается и даже готов сдаться вам, если нужно.
Назарий молча ходил из угла в угол, потом подошел к окну, поправил шторки и, будто бы не слышав Митрофана, сказал:
- Завтра бабка Варвара приедет, посмотрит китайца. Ты по будь в это время с ними. А теперь иди с Богом. И за сына не бес покойся, он у тебя парень самостоятельный, пора к серьезному делу приучать, да и с опытными мужиками едет.
Лекарша Варвара первой, уже ночью, приехала на кауром, узнав, что требуется ее помощь. Собаки, почуяв ее приближение еще на дальнем подъезде к пасеке, аж за последним орешником, с взъерошенными загривками и с злобным рычанием умчались в темноту. Вначале они подняли лай, не узнав коня и наездницу, даже пытались зубами за стремена уцепиться. Но казавшийся совсем маленьким человек в седле, которого почти не было видно среди мешков на навьюченной лошади, прикрикнул на них знакомым всем в Трех Ключах бабкиным голосом:
- А ну уймитесь, сторожа!
Собаки узнали хозяйского коня и с веселым тявканьем помчались назад к Митрофану. Покрутившись у ног пасечника, дали тем самым понять, что приближается свой, что никакой опасности нет.
Варвара не спеша подъехала к Дружинину.
- Ну здравствуй, Митрофан Никитич! Ты, наверное, и глаз не сомкнул, ждал нашего приезда? Как мужики каурого загрузили да меня усадили, так мы с Богом к тебе и поехали. А они своих лошадей снаряжают, а потом еще к Назарию пойдут, что-то им обсудить со старшим надо да и благословение у отца Архипа получить. Ведь и дело серьезное, и путь не близкий.
- А ты, Варвара, как молодая, все гарцуешь верхами, - сказал пасечник, - откуда только сила в тебе.
- Даст Господь, еще поезжу, тем более случай не терпит отлагательства, - ответила знахарка.
Митрофан вплотную подошел к всаднице, та обняла его худенькими руками за шею, облокотившись на него, плавно соскользнула с лошади. При движении от нее запахло дегтем, и собаки, закрутив хвосты колечком, бросились под омшаник, зарываясь поглубже. Они помнили, как под руками этой женщины вопили от боли поросята, овцы, бычки и даже кони по страшному ржали. Острый запах дегтя, которым смазывалось больное место, лайки запомнили, как первый признак расправы над животными, поэтому бежали от беды подальше. Сидя в своих укрытиях, они подозрительно высматривали, что будет делать приезжая, не вздумает ли добраться до них, и на всякий случай негромко рычали.
