Тайна староверского золота - [39]
- А вон, смотри, и народ появился. Сначала один, а потом еще двое. И с правой стороны тоже. Как будто из-под земли выросли! - закричал один из возвращенцев.
На зеленом фоне среди высокого конского щавеля, метров на сто ниже дороги возникли темные фигуры, видные по пояс. Потом двое исчезли, а один так и продолжал смотреть в сторону, где остановилась группа. Затем его не стало видно, но вот появился блестящий штык, а затем и вся длинная русская трехлинейка вместе с человеком, уже вышедшим из укрытия. Вышли еще трое вооруженных в солдатских галифе, босиком и, не теряя времени, приблизились к отряду Шена. Один остановился, разматывая желтые обмотки сначала с одной, потом с другой ноги, и стал быстро связывать и скручивать их в одну длинную веревку. Вот уже незнакомцы стоят напротив китайца и его подопечных.
- Это що це за гости в нашей охранной зоне объявилысь? - издевательски произнес мужик с винтовкой. - А хде же гостинцы? А то бачу - вы зовсим налехке, голы, як черные шпаки в летнее время, даже без личного багажа. А цей - китаец, да еще курит. А трубочка-то какая изогнутая! А табачок маешь?
Шен спокойно постучал по высоко поднятому колену пустой трубкой.
- А хде табак? Заныкал, сволочь китайская? А карманы? - командирским тоном закричал мужик с висевшими на плече связанными обмотками и короткими, разорванными в нижней части, брюками. - А, шо балакать и обыск устраивать? Пошли в караулку, по всем правилам разбираться будем, хто такие.
Крепкие руки схватили проводника и Терентия. Незнакомцы с мерзкой бранью и угрожающими криками потащили их вниз от дороги. Молодой старовер начал было сопротивляться, пытаясь освободиться, и, развернувшись в другую сторону, попытался бежать. Прогремели выстрелы. Пришлось остановиться.
- Что, гад, бежать собрался? Пуля все равно догонит.
Оказавшись сзади, мужик с обмотками на шее сильно ударил Кузьму Волкогонова.
- Караул! В ружье! Тревога! Китайскую банду поймали! - кричал человек с винтовкой, часто стреляя в воздух.
- Тревога! Тревога! Хунхузов поймали! - истерично разносилось по нижней части распадка. Все новые и новые люди появлялись, суматошно кричали, рассматривая со злобой пришельцев, которых вели караульные. В стороне, согнувшись, шла китаянка, казалось, ставшая еще меньше. Все толпой двигались вниз. Там их встретил заросший детина с опухшим лицом и в рваной одежде. Он показывал рукой в какую-то черную щель в земле и каждому в отдельности кланялся и беспорядочно стрелял в воздух, а в перерывах между выстрелами надрывно пел:
- От Харбина до Мулина
Йiхалы солдаты,
Йiхалы, йiхалы
Русские солдаты.
Затем положил на землю винтовку, похотливо протянув руки к китаянке, но та, прошмыгнув мимо него, медленно вошла в мрачное помещение, где ее оглушил истошный крик:
- Вот он где, сукин сын, беглец, прапор Кочетков объявился! Все ему было мало, а сам, мордовская шкура, и носа из каптерки не высовывал, красных боялся! А потом награбил и в Монголию смылся. А зачем здесь появился? Или могилу ищешь?
- Заткнись, Некипелов, - сквозь зубы процедил побледневший Ермил. - Где ты был, негодяй, когда мы в Забайкалье комиссарскую кровь пускали? Вон сколько наших полегло, а вы, суки, в тайге от своих скрывались.
Голос Ермила звучал неубедительно. Крики продолжались.
- Вешать его, вешать! - раздавались крики из разных углов темного прокуренного помещения. - За горло его, за горло!
- На него и пули хватит, - командирским голосом прокричал солдат с длинной винтовкой (видимо, начальник караула). - Стреляй в голову, чтоб не пискнул!
Но тут произошло неожиданное. Тот, кого опознали как Кочеткова (а это был напарник Тугая), изловчившись, так звезданул по уху своего обличителя, что тот закрутился, словно волчок, и с перепугу выстрелил в потолок, с которого посыпалась земля с клубами черной пыли. Сразу несколько человек выскочили на улицу. Грязный детина, указывая на молодого старовера, громко закричал:
- Вот он, его адъютант! Я его в Мукдене видел! Продать нас властям явились?
- Дяденьки, да я… - Кузьма не успел оправдаться. Из толпы озверевших перепуганных людей выскочил лихой мужичонка и ударил штыком парня. Лезвие с хрустом вошло в плечо, Волкогонов рухнул на пол.
Неожиданно раздалось несколько выстрелов подряд. Мертвый солдат с винтовкой упал на шаткий дощатый стол, который развалился под его тяжестью. Из толпы вышла китаянка с наганом в руке.
- Всем на пол! Лежать!
На мгновение установившуюся тишину снова разорвали выстрелы. Теперь уже Ермил хладнокровно разрядил свой пистолет в массу беснующихся бандитов. Все кинулись к выходной щели, но та была мала и не могла пропустить всех сразу. Выбегавшие вопили:
- Расстреливают! Расстреливают! Китайцы! Тикай хто как может!
Ермил вышел вслед за отступившими. Снаружи послышалась пальба.
Когда началась стрельба, Шен упал на пол, подмяв под себя сына. А теперь проводник встал и бросился к Кузьме. Содрав с себя рубаху и разорвав ее на широкие полосы, старый китаец стал быстро перевязывать парня, тихо приговаривая:
- Вот так попали, знал бы, лучше бы за Леший Клык повернули. Может, там хорошие люди живут. Ведь жилым духом оттуда тянуло.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.