Тайна староверского золота - [36]
Ян и Сэкита обменялись фразами. Со стороны могло показаться, что они спорят.
- Он не хочет уходить, - сказал переводчик. - Говорит, что пришел к нам, чтобы искупить свою вину, готов делать любую работу, хочет помогать защищать деревню.
- Вот видишь, а ты стыдишься, что японец, - задумчиво проговорил староста. - Пока есть такие японцы, как ты, за народ стыдиться нечего. Не в национальности беда, у всех есть палачи и авантюристы. Вот им-то воли давать нельзя!
Так в отряде появился еще один человек. Сэките пока оружия не дали, а поручили хозяйственные работы.
На Дун-И и окрестности снова упала ночная темнота.
Старосте не спалось - слишком многое ему пришлось за последние дни пережить, очень многое взять на себя. Вправе ли он втягивать односельчан в столь опасное дело? Но ведь и сами мужики охотно с ним согласились. Они понимают, что нельзя сидеть, сложа руки, и мириться со зверствами оккупантов. А потом, сами японцы навязали войну их деревне. «Вот и стал я на старости лет снова солдатом», - усмехнулся Лун Сян.
В памяти всплывали годы юности. Еще подростком он мечтал стать кавалеристом и часто о том говорил родителям. Отец тоже любил лошадей. Работая с ним на рисовых чеках, паренек слышал его рассказы о том, как кони не раз спасали ему жизнь.
- Главное, сынок, вовремя кормить лошадь, держать ее в чистоте и порядке, чтобы она знала, что у нее есть заботливый хозяин. Да еще сдружиться с ней. И тогда тебе будут нестрашны ни наши буранные зимы, ни темень, ни дождь. Коняга всегда доставит тебя домой прямо к крыльцу.
Если бы члены маленького отряда не спали, то увидели бы довольную, широкую улыбку на лице командира.
Когда ему исполнилось шестнадцать, отец обменял на рис у русских соседей-крестьян трехмесячного длинноногого жеребенка изабелловой масти. Лун назвал его Снежком. Не забыл родитель и о настоящем казачьем седле из желтой кожи с походными подсумками. Через пару лет Сян со своим Снежком уже был на сборном пункте новобранцев в городе Мулине. Лун хорошо освоил быструю езду, знал характер своего коня, а тот с полуслова понимал хозяина, они как будто сроднились. Только служить им вместе не пришлось.
Сам парень оказался слишком тяжеловат для кавалерии, а Снежок не прошел по каким-то начальственным требованиям. Думал, домой коня отправят, но нет, оставили в санитарном обозе. А хозяин попал на месячные курсы артиллеристов. Снежка так больше он и не увидел.
Староста нахмурился и вздохнул. Жаль Лун Сяну и своей юношеской мечты - стать кавалеристом. Сейчас он хорошо знает, что далеко не все желания исполняются - жизнь-то такая сложная. Вот и остается только смотреть из окна на русских пограничников, проносящихся мимо на крепких, хорошо вычищенных конях. Кто знает, может быть, после принятого вчера решения не придется больше любоваться лихими советскими наездниками.
Вспомнив о пограничниках, старый человек перенесся мыслью на то, что вся его жизнь как-то прочно связана с русскими. Те всегда были добрыми соседями и постоянными гостями деревни. Но впервые он близко сошелся с российскими людьми тогда, в молодости, в годы русско-японской войны, несчастный конец которой и приблизил самурайское засилье на его родине.
Совсем молодой китайский артиллерист прибился к русскому полку. Сначала был обозным, потом, когда однажды вместе с солдатами отбили французскую пушку у отставшей от своих и заблудившейся группы японцев, стал подносчиком снарядов. Хороший был расчет. Русские артиллеристы относились к Луну как к равному, ценили его старательность и безотказность, заступились за товарища, когда какой-то чин, инспектирующий полк, приказал отчислить китайца из российской части.
А однажды в бою погиб опытный наводчик Сидор, и Лун Сян, как самый знающий дело, заменил его. Пушка продолжала вести меткий огонь по наступающему противнику, и вражеская атака захлебнулась. Командир батареи, похвалив китайца и убедившись не только в его мастерстве, но и в храбрости, обещал походатайствовать о Геогиевском кресте для нового наводчика. Однако дела у русских пошли плохо, они потерпели поражение под Мукденом и сдали Порт-Артур. Тут уж было не до наград…
Вот и опять пришлось бывшему наводчику на старости лет вспомнить о своей военной специальности, снова повстречаться с «Ма-ма», как перекрестили в их расчете французское орудие «Мопота».
Мысли о предстоящем испытании и воспоминания утомили старую голову. Ночная мгла чуть-чуть потеряла густоту. Скоро рассвет, и надо хоть немного поспать. Перед тем, как сморил его сон, Лун Сян еще успел подумать: «Я дам им свой последний бой. Вот только когда оккупанты заявятся снова в Дун-И?»
Уже совсем рассвело, ожила деревушка под скалами. Народ суетился во дворах, мычали коровы, кричали петухи, но улицы были безлюдны, не дымили трубы. Никто не запрягал повозок, на рисовых полях - ни души. Не кричали продавцы печеной картошки, вареных яиц и брюквы, в больших жаровнях во дворах не готовились пампушки, не варились овощи. Еще вчера вечером прекратили работу мукомольный и спиртовой заводы. Даже ветер стих, листва на деревьях замерла, и грачи приумолкли. В деревне царил траур по погибшим.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.