Тайна староверского золота - [31]
Мучила мысль о том, что бандитам заранее было известно о его группе. Возможно, члены шайки Линя поджидают их у тайника с продуктами, зная, что Шен обязательно приведет туда отряд. «Сколько по тайге ни ходи, а русским все равно хлебушка захочется. Это мы, бывалые ходоки, можем на лесной пище продержаться, а им без муки не потянуть на крутых перевалах. Вот тогда-то голой рукой отряд положить можно. Значит, надо идти быстрей, возможна погоня. А если еще преследователи наткнутся на убитых, так и совсем озвереют. Надо уйти в сторону этой же ночью, сменить тропу - в этом спасение», - думал про себя китаец. Перед глазами встал образ отца - профессионально го проводника, который всегда ему и старшему сыну перед уходом в тайгу наказывал:
- У проводников нет писаных правил, но есть общие требования, проверенные жизнью. Если начинаешь поход ночью, думай о безопасном дневном привале. Спасая людей, веди их в такие глухие заросли, чтобы ни у кого даже в мыслях не возникло, что там можно пройти. Не возвращайся живым в свой дом, если потерял группу. Ты должен погибнуть вместе с другими. Остерегайся чужих троп, это ведет к гибели подопечных и твоей собственной: хозяин будет стрелять наповал без предупреждения. Знай три путеводителя: звезды, таежные камни и засечки на деревьях. Ты и нарезной ремень в тайге неразделимы. Только он укажет тебе путь спасения от неминуемой катастрофы.
Китаец снял пояс и стал медленно водить пальцами по нарезкам. «Куда идти? - тревожно задавал он себе вопрос. - В сторону железной дороги - опасно. Придется делать крюк, чтобы добраться до тайника с продуктами». Шен еще какое-то время всматривался в обратную сторону, присел, опираясь на худенькое плечо сына. Взяв в руки берданку, тут же положил ее, только с другой стороны. Снова вытянул из карманчика фуфайки лен точки еще влажной коры, ногтем заскорузлого указательного пальца нацарапал на одной из них две кривые вдавленные линии. Это значило - гиблое место пройдено, убиты два хунхуза, Черный Линь мертв, тропа разгадана, надо срочно менять маршрут, искать другой схорон с продуктами. Иначе отряд может быть вмиг уничтожен.
«Пойдем к прощальному камню, оттуда можно на безопасную тропу выбраться», - подумал он. Ленточки сунул не в карман, как обычно, а за голенище, рядом с курительной трубкой. «Беда, что мука и соль заканчиваются, для русских это особенно ощутимо. А как хорошо все получалось, почти половину маршрута прошли, еще один бросок - и тайник с продуктами рядом. А сейчас все сложнее складывается, хотя и на этом направлении заказчик гарантировал запасы. Главное - найти мерный камень. Но сделана ли там отметка на кедраче и есть ли продукты?» - проводник лег на спину, закрыв глаза головной повязкой. Ему даже не верилось, что каким-то чудом им удалось спастись. Он еще долго не мог заснуть, ожидая ночи…
Начался ужин. Шен ударил палочкой по левой ладони. Все поняли: порции соевой муки и соли сократить наполовину. Потом что-то сказал сыну. Тот кивнул и полез в вещмешок, чтобы отдать свою и отцовскую соевую муку русским, и тут же по шел к китаянке. Она уже двинулась ему навстречу, протягивая вещмешок с остатками муки и черную сумочку с солью. «Значит, решила уйти, - подумал про себя проводник, - непременно ночью нас покинет. Не зря отдала другим все продукты. Поступила достойно! А может, она догадывается, что ранним утром через реку будем перебираться, зачем ей лишний груз? Пусть русские, молодые с ее вещмешком переправляются. Эх, если бы это было так, пусть будет так, только бы с нами осталась. С ней надежно, и как-то силы прибавляются». Никогда раньше не ощущал он так остро необходимость присутствия женщины.
Пока старшой о чем-то думал, его временные товарищи тоже размышляли каждый о своем. На курносое жизнерадостное лицо Терентия легла тень тягостной тревоги: куда снарядил его суровый отец? Сегодняшняя заваруха показала, что можно запросто сложить голову. А, не дай Бог, с проводником что случится - околеешь в тайге от голода… Второй жених, Кузьма, статный, молчаливый парень, потрясенный недавними смобытиями, забылся в тяжелом сне, и привиделась ему не краса-невеста, а какой-то страшный мужик, похожий на Черного Линя.
Тугай, хорошо зная свою цель, думал о том, как встретят его в отряде Артура. «Хватит, засиделись, пора пустить Советам кровушку, - скрипел он в припадке ярости зубами. - Пока есть оружие да маньчжурские возвращенцы, биться до конца будем, японец поддержит, да и староверские хутора в стороне не останутся».
Его напарник Ермил вообще ни о чем не думал. Ему подавай конкретное дело - жечь, убивать, пытать. Как при атамане Калмыкове было: деревня горит, а ты лежишь в огороде в цветущей картошке и спокойно расстреливаешь перепуганных погорельцев. Он даже не спрашивал себя, во имя чего это делал, и сейчас, если бы не боялся заблудиться в тайге, без раздумья шлепнул бы этого проводника-разиню. Надо же так подставить группу! Да и парней этих богомольных в расход пустил бы. Им бы только креститься да бороды отращивать, тоже мне праведники. Навязался Ермил в попутчики Тугаю потому, что за ним числилось не одно «мокрое» дело в Китае и полиция со дня на день должна была его взять. А здесь тайга, она все грехи спрячет.
Такую книгу читатель держит в руках впервые: она о людях совсем еще недавно засекреченной профессии, дальневосточных золотопромышленниках. О нелегком труде, о выпадающих на их долю заботах и скупых радостях. Книга представляет собой таежный детектив, главные герои которого — бывалые старатели — попадают в экстремальные условия и с честью выбираются из них. Автор, в свое время деятель краевого масштаба пишет не понаслышке: он долгое время работал в крупной золотопомышленной артели и хорошо знаком с жизнью приискателей.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.