Тайна озера Золотого. Книга 2 - [6]

Когда Фролка в очередной раз встретил женщину, устало бредущую с тяжелой пайвой, его нутро напряглось до предела. Он преследовал ее, не видя и не слыша ничего вокруг. В тот момент, когда она остановилась передохнуть и сняла с себя пайву, Фролкино тело, опережая сознание хозяина, набросилось на несчастную. Набросилось с остервенением. Фролка рвал ее одежду и от этого еще больше свирепел, поскольку женщина, подняв дикий вой, принялась защищаться. Истошно вопя, она билась в его руках, как раненая важенка. Утомленный борьбой, не понимая, как ему надо обращаться с женщиной, он окончательно озверел. Терзая жертву, Фролка ненароком что-то ей надломил, и она мгновенно превратилась в бесформенное месиво. От нежданного огорчения и злобы Фролка впал в неистовство, он рвал руками и зубами безвольное тело женщины с таким же ожесточением, как если бы это был его страшный враг.

Так и не утолив свою страсть, Фролка был сломлен. Наступило разочарование. Больше он не охотился на женщин. Разбушевавшаяся внутри него стихия сама собой остыла, улеглась. А наступившая зима окончательно остудила Фролкин пожар.

Неудача отдалила его от человеческого жилья, и последние годы он провел, почти не встречая людей.

И вот эта последняя зима, а точнее ее суровое начало, привела с собой новую напасть — целые полчища голодных волков. Огромные стаи неожиданно появлялись повсюду. Стада диких оленей, к которым Фролка долго подбирался, были порезаны волками в один заход. Они выедали все живое в тайге. Не стало видно даже заячьих следов. Серые разбойники не брезговали мышами, падалью, всем, что двигалось.

Фролка растерялся. Он никак не ожидал, что на его территории будет хозяйничать кто-то другой. Фролка не боялся волков-одиночек. Но эти всегда ходили стаями. Вступать в схватку сразу с несколькими он не пробовал. И тем не менее ему все же пришлось ввязаться в драку с пришельцами.

Первые заморозки застали Фролку далеко от «дома» — его последнего прибежища на закатной стороне Главного хребта. Он охотился на небольшую стайку домашних оленей, давно отколовшихся от стада. Фролка продумывал, где и как он будет прятать мясо, как потащит часть добычи в свое убежище, как большую часть зимы проведет в сытости и покое. Но появились волки.

Сначала Фролку забавляло, что, «прибрав» все живое на своем пути, они стали охотиться на него самого. При любой опасности он легко взбирался на деревья и оттуда наблюдал за противником. Однако на этот раз скрыться, обмануть преследователей, перебраться через открытый безлесный участок и уйти «домой» оказалось непросто. Звери отлично его чувствовали. Запах, который шел от Фролки, был сильным и стойким. Приходилось подолгу высиживать на дереве, так как рядом постоянно кружило несколько зверей. Но скоро терпение Фролкино кончилось, он разозлился и решил сам поохотиться на нежданных гостей.

Он уже приноравливался, представляя себе, как будет камнем падать на зазевавшихся зверей, легко резать им горло и вновь взлетать на деревья. Однако волки словно подслушали его мысли, отошли на значительное расстояние и продолжали выжидать. Они точно знали, что странное мохнатое существо на трех лапах, отдаленно похожее на человека, рано или поздно спустится на землю.

Так и произошло. Когда Фролка, уставший, голодный, сильно промерзший, спустился с дерева, волки продолжали следить за ним издали, не думая приближаться. Фролка осмелел. Сделал несколько «шагов», потом еще и еще. Волки не приближались. Тогда Фролка пустился через открытое место к следующему спасительному лесному массиву. Быстро «бежать» мешали стальные лапы, которые то и дело впивались в мерзлую землю и тормозили бег. Совсем скоро Фролка почувствовал опасность. Он остановился и приготовился к схватке. Страха не было. Была злость — дикая, отчаянная.

Стая легко догнала его и взяла в кольцо — живое, движущееся кольцо. Больше десятка волков кружили вокруг озирающегося Фролки, точно совершая некий древний ритуал перед кровавой расправой. Этим движением они как бы закручивали противника вокруг собственной оси, заставляли его вертеть головой, нарушать равновесие, ориентацию, сбиваться со счета, терять самообладание. С обычным человеком, наверное, так бы и произошло, но Фролка вовсе не паниковал, для него это была почти что обычная ситуация — борьба за собственное существование. И не важно кто или что за враг стоял перед ним — холод, голод или такие же, как он, отбирающие чужую жизнь, чтобы выжить самому.

Волков немного сбивал запах металла. Они чуяли и слышали его. Тонкое поскрипывание суставов, позвякивание Фролкиных «когтей» настораживало хищников. Они выжидали, хотя никто из зверей не сомневался в том, что жертва уже почти у них в желудке.

И все же схватка началась. Фролка просмотрел внезапный выпад врага. Его культю ожгло, а тело крутануло и, перевернув, бросило прямо в гущу стаи. Еще в воздухе, когда раскрытые пасти зверей были готовы вонзить свои клыки и разорвать строптивую жертву, Фролка сжался, ощетинился когтями, а главное — сам превратился в зверя. Он оскалился, вырвал из себя рык — боевой клич настоящего хищника — и сам первым начал резать, вспарывать врагов. Он вертелся, как когда-то его научила росомаха, смертельно жаля противника. Ему, пожалуй, даже было легче, чем волкам, он повсюду натыкался на их податливые тела, в которые легко входили стальные когти и резали, рвали все, что под них подворачивалось и куда они могли дотянуться.