Тайна озера Золотого. Книга 1 - [14]

Едва она собралась выбраться из своего убежища, Ветка завозилась и вдруг встала, рассыпав по конуре всю свою семью. Щенки раскатились и жалобно запищали.

– Ой, что ты наделала…, им же больно!.. – девочка кинулась собирать щенят. Она поднимала живые комочки и укладывала себе на колени. Щенки продолжали пищать, перебирать лапками и тыкаться слепыми мордочками в поисках маминой тити.

– Маленькие вы мои, несчастные, у вас не мама, а зверь-росомаха, – выговаривала она с обидой, укоризненно глядя на Ветку. А та равнодушно потянулась, зевнула, широко распахнув пасть, покрутилась на месте и опять, как ни в чем не бывало, улеглась на другой бок.

– А-а, стыдно стало, да, жалко своих деточек-кровиночек!? – Полинка опять стала подсовывать к соскам серенькие комочки, которые сразу оживлялись, присасываясь к матери, громко чмокая. – Вот теперь ты хорошая, – девочка погладила Ветку. Собака в ответ шершаво лизнула ей руку и, уронив голову на бок, зажмурила глаза.

Пока Полинка наводила порядок в конуре, пристраивала малышню к соскам матери, пока жалела их и Ветку, она не заметила, как исчезла с крыльца и пайва отца и новое весло. Поэтому, когда она вылезла из конуры, то с ужасом поняла, что папка не дозвался ее и ушел на озеро один.

Обида захлестнула Полинку. Она бросилась в избу, схватила свою пайвочку и, закинув ее за спину, кинулась догонять отца. Она была убеждена, что скоро его догонит. Ведь не долго она укладывала щенят. Полинка бежала, продолжая себя ругать, за то, что не отозвалась, когда папка ее звал, и вот теперь приходится бежать.

На Ближнее озеро было две дороги. Одна короткая – напрямую, через страшное, топкое болото и вторая в обход его – раза в три длиннее.

Короткой дорогой ходили не все. Чтобы по ней пройти мало было смелости, здесь нужен был определенный навык и умение чувствовать ногами зыбкую почву, разбираться в мокрых, похожих на спины лягушек кочках, правильно ступать по жердям, ну, а если все же угодил в «окно» – уметь быстро выбраться.

Много людей проглотило это болото и продолжало глотать, кто торопился и рисковал, доверившись случаю, понадеявшись на авось.

Прокопий всегда ходил короткой дорогой, через болото. Даже с Полинкой. Перед болотом он ставил дочь в свою пайву, и ловко переходил на ту сторону, даже не замочив ног.

Завернув за Наймушинский дом, Полинка припустила дальше, вдоль забора, шарахаясь от огнедышащей крапивы, что свисала над самой тропинкой, пытаясь дотянуться до нее и ужалить.

«Ну, где же папка!? – сделав очередной поворот и не увидев отца, спрашивала она себя. – Как же он быстро без меня ходит!»

Вот и развилка дорог. Влево через кладбище уходила широкая, закиданная покрасневшими ветками пихты долгая дорога в обход болота. А вправо – полузаросшая, в сосновых и еловых шишках, широкая, короткая тропа.

Полинка понеслась вправо. Да она и не знала никакой другой дороги. Она бежала, наступая на шишки, сбивая переросшие «маслята» да «бычки», а кое-где и благородные красноголовики, вымахавшие за ночь, запинаясь о толстенные коренья деревьев, переползших через дорогу. Справа незаметно вырос скальный отрог сопки.

«Ну, теперь-то я его точно догоню,» – думала Полинка, помня, что еще немного и покажется полянка перед мокрым, вонючим и комариным болотом. Она никогда не решилась бы бежать через этот страшный лес одна. Полинка ужасно боялась злых волков и медведей. Она боялась заблудиться и пропасть в этом темном лесу, к которому она и близко-то не подходила без отца или старших братьев. Но сейчас это другое дело, и она летела как ветерок и ничего не боялась. Где-то впереди идет ее папка и грустит. Еще немного и она его догонит и громко закричит: «Папка, папка, это я, смотри! Я догнала тебя!» Он обрадуется, посадит ее в свою пайву и понесет прямо до озера.

Полинка выскочила вместе с тропинкой из леса и, набрав полную грудь воздуха, приготовилась крикнуть, но никого не было, полянка оказалась пустынной.

Девочка растерялась. Так далеко и быстро она еще не бегала и все равно не догнала папку, не успела. Полинка остановилась в раздумье. «Вернуться назад?.. – она оглянулась. – Нет, уже страшно! Значит, надо бежать дальше, до самого озера. Папка наверно уже перевернул лодку и толкает ее к воде. Даже если он уже плавает, – продолжала рассуждать Полинка, – все равно легко до него докричусь, озеро небольшое». Она уже один раз кричала, когда в лодке был брат Сергей. Тот услышал и приплыл.

«Вот он удивится, когда я сама приду на озеро,» – думала Полинка, решительно направляясь к кочкастому, лохматому болоту, с чахлыми несчастными деревцами, умершими еще в детстве.

Прокопий вышел из амбара, положил в пайву сеть и, вспомнив, что так и не переделал с вечера лямки, опять вернулся в амбар, забрав с крыльца и пайву, и весло. Через открытую дверь он видел, как Полинка проскочила к дому: «Опять прячется,» – тепло подумал он и полез на повети амбара за сыромятью.

– Вы че ж не ушли еще!? – удивленная Дарья повернулась к Прокопию, когда тот вошел в избу.

– Да нет, – отозвался муж и тут же громко позвал: – Полюшка.., я готов.., пошли милая!..