Тайна Оболенского университета - [67]

Странно, что он вообще заговорил со мной после вчерашнего. Мне, например, совсем не хотелось с ним общаться. Я села на раскладушке, скрестила руки под грудью и демонстративно отвернулась.

– Лер, держи скорее кофе и выходи на кухню. Надо поесть, ты вчера не ужинала, – Индюк поставил кружку на пол, а сам направился в кухонную зону.

– С чего такая забота? – нахмурившись, пробубнила я.

– Завтрак тебя ждет!

Я взяла кофе и сделала небольшой глоток. Напиток был преотвратительнийший. Всегда не любила растворимый кофе. На мой взгляд, он даже не был похож на кофе, разве что запахом, и то не всегда. Горьковато-кислый вкус пойла вызвал легкий рвотный рефлекс, но, понимая, что, скорее всего, альтернативы нет, я решила не отказываться от чего-то горячего и подсластить эту мерзость сахаром. С кружкой в руках я дошла до стола, за которым уже устроился майор Смирнов.

Индюк с аппетитом ел какие-то рыбные консервы прямо из банки, закусывая ржаным хлебцем. Возможно, в другой момент я назвала бы это гадостью, но, оставшись накануне без ужина, эта сильно пахнущая дрянь казалась французским деликатесом. Банку консервов Дима поставил на тарелку, а ее на милую кружевную салфетку. Точно так же Индюк накрыл для меня.

– Садись, Лер, кушай. Я приготовил завтрак. То есть открыл завтрак.

– Ты не ответил, с чего вдруг такая забота? – раздраженно кинула я, но все же уселась за стол и подцепила вилкой кусочек сайры.

– Не хочу, чтобы ты умерла с голоду или чтобы у тебя заболел живот. Вообще не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

– Вот как? И это несмотря на то, что хотела тебя соблазнить ради личной выгоды? – я бросила ему вызов и посмотрела в глаза. Он не стушевался, а только криво усмехнулся.

– Сам виноват. Не должен был переходить грань, но ты вынудила. Это всего лишь физиология, – равнодушно сказал Дима, будто вчерашняя страсть действительно ничего для него не значила.

– Отличная физиология, я скажу. Большая, жесткая, прямая, горячая…

А еще совсем недавно я, смущаясь, краснела и отводила взгляд. Еще совсем недавно моя жизнь была сплошной учебой. Еще совсем недавно во мне не было и сотой доли той смелости и дерзости, что появились благодаря Смирнову. Индюк и не догадывался, как изменил меня, превратив из пай-девочки в отчаянно влюбленную женщину.

– Будь ты мужчиной, я врезал бы тебе, но ты – девушка, – раздраженно кинул он, но я видела, как смутила непробиваемого Индюка.

– Будь я мужчиной, и зайди у нас так далеко, я бы предположила, что ты…

– Не продолжай. Лучше ешь. Скоро едем, – сурово сказал Дима, на что я довольно хмыкнула, чувствуя удовлетворение от своей небольшой мести за вчерашнее.

– Мне понравилось. То, что случилось между нами ночью, – неожиданно сказал Смирнов, и у меня выпала из рук вилка. – Но я снова на работе, так что забудем о вчерашнем обоюдном помутнении рассудка.

– Как скажешь…

Пусть я согласилась принять его условия, но все же настроение резко улучшилось. Понравилось… ему понравилось. Может быть, у нас все же есть шанс? Хотя когда? Стоит вернуться в Оболенку, и все кончится раз и навсегда.

– Лер, скажи честно, чем ты думала, когда поперлась к Фомину? – прищурившись, вдруг спросил Индюк.

– Он общался с Авиловым и знает, что говорил ему профессор Радзинский. К тому же, я должна была его предостеречь, – терять было нечего, и я решила говорить правду.

– Предостеречь? – хмыкнул Дима и откинулся на спинку стула. – И как ты планировала объяснить ему свое появление?

– Что-нибудь сообразила по ситуации, – соврала я, чтобы не посвящать Смирнова в свой план. Скажи я, что хотела изобразить влюбленную дурочку, мнение Индюка обо мне упало ниже плинтуса, а так оно пока где-то у пола.

– Ох, Ланская, поражаюсь я тебе, – вздохнул мужчина и, прикрыв глаза, разочарованно покачал головой. – Как?! Объясни мне, как ты умудряешься быть умной и проницательной, но одновременно такой кретинкой?

Я не нашла слов, чтобы ответить и, как рыба на суше, могла только открывать рот. А Дима поднялся со стула, запустил руки себе в волосы и стал прохаживаться по комнате. Было сложно понять, что с ним такое: злится, расстроен, или снова взбрело в голову что-то безумное?

– Молчишь? – он посмотрел на меня и снова вздохнул. – Ты поехала к Фомину, чтобы его расспросить и предостеречь?

– Да, – менее уверенно, чем раньше, проговорила я.

– Отлично. А теперь подумай логически, – Дима придвинул свой стул ближе ко мне и оседлал его задом наперед, опираясь руками на спинку. – Леша Фомин был другом Дениса Лядова и Пети Авилова, так?

– Да.

– Тебе известно, что случилось с Лядовым, я полагаю?

– Он попал под поезд. На станции Выхино.

– Тебя не смутило то, что они избавились от Авилова, убили Лядова, а Фомин умудрился сбежать, да еще со всей семьей? – Смирнов внимательно наблюдал за моей реакцией, а я боялась поверить той догадке, что возникла. Но это было единственным объяснением.

– Ты хочешь сказать… – я замялась, не решаясь продолжить, и от волнения до крови прокусила губу.

– Вспомни вечер, когда произошла трагедия с Авиловым. Осенний бал. Ты была на сцене, прекрасно танцевала… – Смирнов улыбнулся и легко провел рукой по моей коленке, а ко мне вернулась способность смущаться, и я опустила взгляд. Но Дима тут же посерьезнел. – Петя пошел в кабинет ректора, как ты помнишь. Кто еще выходил из зала?