Длинный больничный коридор заливал холодный свет флуоресцентных ламп. В воздухе разносился горький лекарственный запах. Казалось, что в четвертом часу утра жизнь в операционном корпусе больницы города N замерла, но это было не так. Пациентку привезли в крайне тяжелом состоянии, и шансов ее спасти было ничтожно мало. Именно поэтому приняли решение срочно вызвать Сергея Гринева, несмотря на то, что каких-то пару часов назад он окончил сложную операцию и должен был отсыпаться после работы.
Сергей приехал в свою квартиру на такси. Сам водил он крайне редко, поскольку не знал, во сколько иной раз уйдет из больницы, и не был уверен, что не уснет за рулем по пути домой. За себя он не боялся, но сознавал ответственность за других, собственными глазами видя во всей неприглядной красе последствия аварий. Он поставил в прихожей потертый кожаный портфель с бумагами, которые еще неделю назад обещал просмотреть, и не разуваясь прошел в зал. В большой трехкомнатной сталинке, сохранившей профессорскую атмосферу его родителей, Сергей жил один. Изредка ему намекали, что для холостого современного мужчины это жилье совершенно не подходит, но он лишь отмахивался. Сергею нравилось, что в квартире все так, как было при родителях. Переезжая в загородный дом, они не забрали ничего, кроме некоторой кухонной утвари, постельного белья и личных вещей. В отличие от сына они, вышедшие на пенсию, захотели окружить себя современной обстановкой.
Сергей достал из серванта хрустальную рюмку и все так же в обуви направился в кухню. Он не ел с шести утра и сейчас чувствовал зверский голод, а холодильник издевательски демонстрировал свое пустое нутро. Сергей вытащил початую бутылку водки и в качестве закуски взял припрятанную на черный день банку тушенки. Спартанский ужин пришелся по душе. Насытившись консервами и пропустив пару рюмок водки, лучший хирург области не спеша скинул с себя ботинки и растянулся на кухонном диване. Стоило закрыть глаза, как Сергей провалился в глубокий сон. Крепкий алкоголь проникал в кровь, давая покой не только телу, но и измотанному мозгу. Если бы не трель мобильного, Сергей проспал бы до позднего утра, но нерадивый телефон безжалостно вырвал его из теплых объятий сна.
— Да?.. — хриплым голосом ответил он и, щурясь от света лампы, уставился на настенные часы.
— Сергей Игоревич, вы нам срочно нужны. Как скоро приедете? — главврач перешел сразу к делу, зная, что нельзя давать время на раздумья, когда нужен быстрый результат.
— Сейчас?.. Всеволод Илларионович, я не уверен, что в состоянии. — Сергей покосился на бутылку на столе и тут же почувствовал сухость во рту.
— Ситуация требует. Девушку сбила машина, ее состояние критическое, нужны золотые руки, чтобы хоть как-то подлатать то, во что она превратилась. Кто, если не вы?
— Я… я выпил, — честно признался Сергей.
— Это проблема? Вытяните руку. Дрожит?
Сергей проделал нужную манипуляцию, с гордостью отметив, что его ладонь не дрогнула. Это придало ему сил, и он резво соскочил с дивана. Прижимая ухом к плечу телефон, он стал выспрашивать детали, попутно натягивая ботинки, однако главврач не смог ответить ничего вразумительного.
— Сергей Игоревич, я, как и вы, дома. Мне позвонили за разрешением обратиться к вам, зная, что вы после операции. И я решил вам набрать сам, чтобы, так сказать, прощупать почву. Вы сможете оперировать?
— Да, — уверено ответил Сергей.
Сергей работал хирургом тринадцать лет. Окончив университет, он ассистировал. Спустя девять лет, когда главный хирург Виталий Борисович Ожегов уверился в его компетенции, стал оперировать самостоятельно. А еще через четыре года Сергей сменил заслуженного врача, ушедшего на пенсию. Таким образом, в свои тридцать пять он стал самым молодым главным хирургом больницы города N, добился славы не только здесь, но и во всей области.
За свою практику Сергей неоднократно вытаскивал людей с того света. «У него золотые руки», — твердили в больнице, забывая о том, что некоторые схватки в операционной оканчивались поражением. А вот Сергей отлично помнил каждого пациента, спасти которого ему не удалось, и с легкостью забывал о тех, кто выпорхнул из больницы здоровым.
— Ты ничего не мог поделать, сын. Случается, что жизнь располагает так, что приходится подчиниться ее воле. Его привезли к вам, считай, уже трупом, — твердил отец в очередной раз, подбадривая Сергея после роковой неудачи.
— Знаю, но я мог бы…
— Не мог, и ты знаешь это. Если оторвать человеку голову, каким бы искусным хирургом ты ни был, к жизни его бы не вернул. Тут практически то же самое. Будь я верующим, сказал бы, что на все воля Бога. Конечно, это чушь, как и судьба, и прочее трансцендентное… Это просто неприятная ситуация, у которой не могло быть иного исхода, а тебе не посчастливилось оказаться в ней. Думай о тех, кого действительно можно спасти. Не опускай руки и работай.
Сергей был поздним ребенком в профессорской семье. Его отец, Игорь Сергеевич, на момент рождения сына уже был ректором университета, а мать деканом одного из факультетов. Они познакомились будучи студентами, поженились и… отдали себя науке. Когда в очередной поход в женскую консультацию Лидии Михайловне сообщили, что у нее скоро начнется климакс, она вдруг поняла, что на самом деле хочет быть матерью. Это осознание так ее поразило, что она не сразу решилась обсудить такую щекотливую тему с мужем, а когда заговорила, выяснилось, что он совсем не против попробовать родительскую роль. Однако время шло, а у них ничего не выходило.
