Тайна Оболенского университета - [65]

– Это и будет наказание тебе.

– Пожалуйста, Дима. Я тебя прошу! Клянусь, что больше ни во что не ввяжусь… Пожалей папу!

– Я предупреждал тебя, Лера. Ты знала, чем рискуешь.

Я знала, что он не отступится. Это был конец. Смирнов сосредоточенно вел машину, а я, отвернувшись к окну, молча глотала слезы.

К ночи метель разыгралась не на шутку. Дорога пропала в белой пелене, и мне стало не по себе оттого, что мы ехали практически наугад. Вдруг Дима съехал с главной трассы на небольшую проселочную дорогу и по ухабам поехал куда-то в глубь затерявшейся тут деревушки. Папина машина, хотя и была внедорожником, но слишком тяжело переезжала навалившиеся сугробы. Я крепко держалась за ручку над дверью машины, но все равно, как маятник, шаталась из стороны в сторону.

– Куда ты меня везешь? Что это за место? – всматриваясь в темные домики, спросила я.

– Мы не доберемся до Оболенки в такую погоду. Заночуем тут, – холодно ответил Смирнов, выруливая за поселок на узкую, едва освещенную улицу.

– В смысле тут заночуем? В машине, или ты собираешься просить ночлега у местных? – съязвила я, на что получила недовольный Димин взгляд. Но хоть так он посмотрел на меня.

– Едем на базу. Здесь есть дом, принадлежащий управлению.

Мы подъехали к небольшому бревенчатому домику – самому типичному для русских деревень с резными наличниками, большой печной трубой и покосившейся скамейкой под окнами. Никогда бы не подумала, что наше прославленное ФСБ может владеть такой халупой. Но мое мнение изменилось, как только я увидела, что Дима поддел кожзамовую обивку двери, а за ней показался кодовый замок. Несколько цифр, и старая с виду дверь открылась сама.

– Автоматика? – удивилась я.

– Входи, – усмехнулся Смирнов.

Я не осмелилась ступить первой, поэтому сначала зашел Дима и щелкнул выключателем. Тяжело вздохнув, я вошла в дом. Внутри избы была всего одна комната, она же кухня, столовая, гостиная и спальня. Хотя нет, спальни тут не было. Только раскладушка со сложенным постельным бельем. Всю мебель, то есть стол, кожаный диван, три стула и кухонный гарнитур, покрывал толстый слой пыли, кричащий о том, как давно тут никого не было. В доме было до невозможности холодно, поэтому первым делом Смирнов включил отопление.

– Я не предлагаю тебе одеяло, потому что оно холодное. Только сильнее замерзнешь, – сказал Индюк своим обычным, не загробно-суровым голосом, и мне стало как-то свободнее в его присутствии.

– Мне не холодно. Пока, – тихо ответила я.

– Хорошо. Я посмотрю, чем можем перекусить.

Он направился в кухонную зону и стал осматривать шкафчики в поисках провизии. А я решила воспользоваться временной Диминой благосклонностью и снова заговорила про папу:

– Дим, ты не расскажешь в Оболенке про отца и Лену, правда? Не станешь им вредить?

– Лер, у нас был уговор. Ты его нарушила, – отрезал он и сменил тему: – В холодильнике есть заморозка. Я сделаю ужин. Санузел за тобой.

– Надолго мы тут?

– Завтра буран прекратится, и мы уедем.

Какое-то время мы не разговаривали. Смирнов хозяйничал на кухне, писал кому-то СМС, а я сидела на диване, размышляя, как жить дальше. Отец мне этого не простит… Его слова набатом звучали в голове: "…для меня Университет стал частью жизни". Я прикрыла глаза, чтобы снова не заплакать, и откинулась на спинку дивана. Мигом меня сморила усталость, и я почти задремала, но почувствовала, что рядом со мной прогнулся диван. Дима.

– Поешь. Ты не ужинала, – негромко и непривычно добро сказал он.

– Какая забота о той, кому решил сломать жизнь, – горько усмехнулась я.

– Считай, как хочешь, но я делаю это для тебя, – произнес Дима и, повернувшись к столу, стал раскладывать разогретую заморозку по тарелкам, – это не домашняя еда, но вполне сносно. Готовят специально для нас, без консервантов, так что не вредно.

– Ты еще и о здоровье моем решил позаботиться? – съязвила я, но Дима молча протянул мне тарелку.

На самом деле я была жутко голодной, ведь уже много часов не ела. Смирнов, видимо, тоже. Он с аппетитом накинулся на еду, а потом разогрел нам добавку. За второй порцией мы оба подобрели.

– Как ты понял, что я приеду к Фомину? – спросила я, ведь терять было нечего.

– За его домом установлена слежка. Я знал, что ты им уже интересовалась, а то, что так неожиданно уехала, как раз в тот день, когда он вернулся в Москву…

– Да, все сошлось… – признала я.

– Лер, я же у тебя спрашивал сегодня, а ты соврала, – вздохнул Дима.

– Ты бы не отпустил.

– Конечно, не отпустил! Глупая, ты не представляешь, насколько опасны эти люди! Лера, ты рискуешь, а я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность! – выпалил он.

– Не хочешь? Почему? – прямо спросила я, надеясь услышать правду, о которой мечтала.

– Я же говорил, что ты хорошая девушка, мне нравишься… – Дима опустил взгляд, словно мальчишка-пятиклассник рядом с девочкой, которая нравится.

– А еще ты говорил, что если бы не работа, то мог бы в меня влюбиться, – напомнила я.

– Да, – он все же посмотрел на меня, а я снова отметила, насколько красиво его лицо: мужественное, волевое…

– Дим…

– А?..

– Завтра для меня все будет кончено, ведь так? – он промолчал, и я, набравшись смелости, продолжила: – Завтра для меня все будет кончено, у нас есть только сегодня.