Тайна Оболенского университета - [56]

– Что это? – спросила я, дергая Диму за вампирский плащ.

– Если бы я знал… Странный университет ты выбрала, Ланская.

– Что будем делать? – рассматривая бутылку коньяка неизвестной мне, но явно дорогой марки, поинтересовалась я.

– Сейчас ничего. Уходим, – Смирнов взял меня за руку и потащил к выходу. – Я займусь этим потом, а для тебя приключение подошло к концу.

– Ты опять за свое? Снова отстраняешь от дела? – возмутилась я и шагнула обратно, но Дима, не церемонясь, схватил меня за ворот платья и потянул за собой на выход. – Удушишь, Индюк!

– Я бы с радостью, но мне не одобрили твое убийство, – отпустив меня в коридоре, спокойно ответил Дима. – Лера, запомни: для тебя никакого дела нет. Я благодарен за помощь, но дальше ты в это не полезешь. Сейчас отправляйся к себе в комнату. Если после такого долгого отсутствия появишься в зале, то все будут спрашивать, где ты была. Завтра соврешь, что стало плохо и рано ушла спать.

– То есть ты лишаешь меня праздника?

– Или свидания… – пробормотал он, но я расслышала.

– Или свидания, – подтвердила я назло мужчине, желая отомстить за поцелуй.

– К Нилову больше не подойдешь. Я ему не доверяю. Это еще одно мое условие. Нарушишь его – вылетишь из Оболенки!

Дракула демонстративно развернулся и поспешил вниз по лестнице, не удостоив меня, простую смертную, даже прощания. На самом деле мне самой не хотелось возвращаться на праздник, вот только приказной тон майора раздражал. А еще меня злило, что я больше не сердилась за его поцелуй. Как бы он ни отрицал, но я чувствовала, что небезразлична лжепрофесору.

***

Пришел ноябрь, и погода окончательно испортилась. Ударили морозы, больше похожие на декабрьские. Редкий снег укрыл газоны тонким белым одеялом, оставляя кое-где темно-коричневые проплешины сухой травы. Солнце окончательно покинуло Оболенку, скрывшись за тяжелыми тучами, напоминая о себе лишь тусклым дневным светом. Университет словно погружался в зимнюю спячку, студенты с головой ушли в учебу, профессора обреченно читали лекции.

Уныние было и в моей жизни. После злосчастного поцелуя Дима перестал мне даже улыбаться. Три раза в неделю я приходила готовить его к занятиям, но он больше не приглашал меня остаться на ужин, не шутил, не ругался на нудную философию. Мы окончательно стали чужими, и я начинала убеждаться, что на самом деле ошиблась на его счет, и он действительно ко мне равнодушен. Так прошел и ноябрь, ведя за собой зиму, которая и без календаря с радостью явилась.

Первый декабрьский день выпал на пятницу, и ничего не предвещало беды, пока в холле второго этажа меня не нагнал первокурсник с исторического. Мы не были знакомы с парнем, но он как-то сразу понял, что ему нужна я.

– Ты же Лера Ланская? – уточнил он.

– Да, а что такое?

– Серов просил тебя найти. У него какое-то дело к тебе.

Я не имела ни малейшего представления, что хотел от меня ректор. Парнишка тоже был не в курсе и, передав сообщение, поспешил на свои занятия. Предупредив Арину, что могу опоздать на пару, я направилась в кабинет Ивана Викторовича.

Ректор с серьезным лицом сидел за столом, раскладывая в две стопки какие-то бумаги, но когда увидел меня, расплылся в улыбке. Он жестом пригласил сесть в кресло напротив его стола, а сам, убрав документы в тумбочку, деловито водрузил на стол сомкнутые в замок руки.

– Валерия, рад тебя видеть.

– Мне передали, что вы хотите поговорить со мной? – начала я.

– Да, все верно, – ректор перевел дыхание и свел к переносице брови, предвещая серьезный разговор, – Лера, дело касается твоего будущего. Ты – прекрасная студентка. Одна из лучших в Оболенском. Думала ли ты о том, чем займешься после выпуска?

– Если честно, то нет, – призналась я. – Планировала стать научным сотрудником исследовательского института медиевистики, но не уверена до конца, что это именно то, чего хочу.

– Это, конечно, интересно, но все же ты способна на большее, – гордо заявил мужчина. – У меня есть к тебе предложение.

– Какое?

– Я предлагаю тебе место в преподавательском составе Оболенского Университета.

– Вы хотите, чтобы я обучала студентов? – растерялась я.

– Именно, – ответил Серов, откинувшись на спинку кресла, – со следующего года я бы хотел, чтобы ты читала историю средневековой мысли.

– Но эту дисциплину ведет Арсений Витальевич? – нахмурилась я, понимая, что не просто так получила предложение заменить в Оболенке Индюка. Неужели его раскрыли? Не может быть!

– Валерия, – ректор встал со стула и стал прохаживаться по кабинету, – все, о чем мы с тобой говорим, должно остаться между нами. Даже своему отцу пока ничего не говори, хорошо?

– Хорошо…

– Арсений Витальевич, конечно, замечательный специалист, но по ряду причин мы будем вынуждены отказаться от его услуг. Профессор Романов нам не подходит. А вот ты – другое дело. Ты тут родилась. Ты принадлежишь этому месту.

– Я не понимаю, – растерялась я, чувствуя какой-то подвох во всем этом. – Арсений Витальевич получил не менее престижное образование. Он учился у самого Эко.

– Дорогая, я же сказал, что нисколько не сомневаюсь в его профессионализме, но профессор Романов здесь чужой, а ты – своя!