Тайна Оболенского университета - [55]

– Значит, вы пришли раньше, и мы разминулись, – улыбнулась преподавательница, отводя взволнованный взгляд. Она врала, и это было заметно. – Теперь я на второй этаж. Не хотите составить мне компанию, Арсений Витальевич?

– Я провожу Ланскую в зал и займусь первым этажом, – хмуро ответил он.

Как только мы разминулись с Ремизовой у второго этажа, я схватила Диму за руку и потащила снова наверх. Да, я дико злилась, но впереди у меня будет целая ночь, чтобы корить себя за глупость, переживать его подлость и, в конце концов, возненавидеть Индюка. Сейчас важнее было другое.

– Ты же понял, что она врет?

– Очевидно. Но не представляю, откуда она вышла. Когда я уходил, Ремизова была в зале. Точно ее помню. Она как раз вертелась рядом, выспрашивая, почему редко хожу на общий ужин.

– Тогда все ясно. Ты ей нравишься, и она пошла за тобой, чтобы застать одного в пустых коридорах, – съязвила я, не в силах сдержать обиду на Смирнова и глупую безосновательную ревность.

– Не суди всех по себе. Это ты обжимаешься с парнями по углам, – прошипел он.

– А ты пристаешь к девушкам и целуешь их!

– Что делать, если по-другому тебя не усмирить?!

– Когда ты был в кабинете, еще до того как пришел Нилов, я слышала шуршание, но только никого не увидела, – стараясь взять себя в руки, я решила все выложить Смирнову. – Тогда я решила, что мне показалось, но сейчас уверена, что слышала, как шуршало платье Ремизовой.

– Но куда она пропадала? – нахмурился Индюк, принимая условия временного перемирия.

– Думаю, на третьем этаже есть тайный ход. Это самый логичный вывод.

– Согласен. И он должен быть недалеко от лестницы, иначе бы ты увидела Ремизову, когда караулила меня.

– Надо подняться и проверить, – я сделала шаг на ступеньку, но Смирнов ухватил меня за руку. От этого прикосновения по телу словно прошелся электрический ток, и болью в сердце отозвалась недавняя обида.

– Лер… Я пойду один.

– Что?! Ты меня во все это впутал. Я чуть не попалась, стоя на стреме. А теперь оставляешь меня за бортом? Ну уж нет!

– Я не могу тебя взять с собой. Это может быть опасно. Пойми, я беспокоюсь только о тебе, потому что если что-то случится…

– Какая же ты сволочь, Смирнов! – перебила я и решительно направилась вверх по лестнице, зная, что сейчас этот лицемер меня не остановит.

– Лер, стой! – он снова нагнал меня, преграждая путь. – Ты идешь со мной, но если я сочту, что там для тебя опасно, ты немедленно вернешься в зал!

– Но я…

– Ты не в том положении, чтобы со мной спорить, позволь напомнить. Сейчас даю возможность удовлетворить твое любопытство, но только потому, что помогла мне. Дальше все будет как прежде. У меня своя работа, у тебя – своя.

Мне показалось, что его «дальше все будет как прежде» относилось не только к работе. Как легко для него было играть чувствами. Хотелось взвыть и, как самая обычная девушка, уйти, гордо виляя бедрами, чтобы потом в одиночестве прорыдать всю ночь в подушку, надеясь, что он вернется. Вот только я не могла позволить себе такой роскоши. Как и Индюк, я поставила на первое место расследование и приняла его условия.

Мы вышли в коридор третьего этажа. Если тут был потайной ход, то он мог быть только в стене. Я сняла с ноги туфельку и стала простукивать каждый метр стены, чем вызвала смех Димы, удобно расположившегося на полу.

– Почему ты смеешься? – нахмурилась я. – Лучше бы помог, а не просиживал задницу.

– Лер, ты вроде умная девочка… Но если хочешь найти ход так, продолжай, мне даже интересно.

– О чем ты?

– Посмотри на этаж, вспомни, как идут помещения. Видишь там, – он указал на кабинет всемирной истории, – слишком большой прогал между дверьми, а аудитории не такие широкие.

– Согласна с тобой. Теперь поднимешь свою пятую точку и поможешь найти вход?

– Неа. Мне нравится смотреть, как ты это делаешь, – ехидно ответил мужчина, получив от меня пинок босой ногой, стал нехотя подниматься. – Лера, прежде чем действовать, нужно проанализировать, что у тебя есть. Здесь каменная кладка, значит, нужно смотреть, где проем между камнями больше. К тому же, здание старое, в аудиториях вечный сквозняк, не удивлюсь, если и там тоже.

– И что нам это дает?

– Дай руку.

– Зачем?

– Не укушу, не бойся.

Я нехотя протянула руку, и Дима, подведя меня к стене, поставил мою ладошку между камнями и повел вниз… в сторону… в другую, пока я не почувствовала холодный ветер.

– Здесь! – воскликнула я.

– Отлично!

Дима сам повел ладонью между камней и, убедившись, что я не ошиблась, стал надавливать на один из них. Как по волшебству, часть стены беззвучно повернулась, открывая нам темный проход. Смирнов взял меня за руку и, переплетая наши пальцы, повел внутрь.

Стоило нам шагнуть в темноту, как стена за нами закрылась, а в помещении, где мы оказались, загорелся свет. К счастью, с этой стороны у двери была ручка, так что можно было не волноваться, что мы не выйдем обратно.

Я и Дима стояли в комнате, похожей на чулан, слабо освещенной небольшой галогенной лампой. Здесь не было ничего, кроме голых стен.

– И это все? – недоверчиво спросила я.

– Ланская, кончай играть в капризного ребенка. Не все тебе на блюдечке подносить, – хмыкнул Смирнов и стал прощупывать стену, пока что-то не нашел. Я не поняла, что сделал мужчина, но и эта стена отодвинулась в сторону, а за ней оказался небольшой зал, напоминающий гостиную. Мягкие диваны, большие кресла, столик со всевозможным дорогим алкоголем и сигарами – все это напоминало закрытый мужской клуб, о каких я читала в книгах.