Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн" - [75]

— И великие государства останутся с носом! — воскликнул Контатти.

Они весьма крепко опьянели. Они кричали, жестикулировали, то и дело переходя от веселья к унынию.

Юрек выпил еще.

— Станут ругаться, кусать друг друга до крови, есть друг друга. — Он покачал головой. — Съедят и нас с тобой.

Контатти выхватил у него бутылку:

— Какой чудный будет праздник! Замечательный! Живыми! Возьмут нас живыми! Советские, чтобы вручить нас американцам, а американцы, чтобы передать советским.

— Живыми, но испорченными.

— Как отношения между Польшей и Советским Союзом.

— Они устроят нам такое же вторжение, как в Чехословакии.

— Сожгут наши города.

— Отправят всех поляков в Сибирь.

Контатти комически изобразил испуг. Несмотря на пары алкоголя, его голова все же сумела сформулировать некую оптимистическую мысль:

— Хорошо еще, что теперь Папа поляк.

— Думаешь, поможет?

— Послушай, а почему бы нам не смыться?

— Хочешь сказать… почему бы нам не выбрать свободу? — Юрек внимательно посмотрел на товарища, который опять собрался выпить. — Да ты с ума сошел. Ведь тогда придется отказаться от карьеры, от пенсии!

— И стать генералами!

— И руководить тайной разведкой!

— И организовать путч!

— И взять власть! — продолжал Юрек.

— И установить жестокую демократическую диктатуру!

— И захватить Россию!

— А потом и Китай!

— Да здравствует старая Польша! — воскликнул Юрек и глотнул еще.

Контатти отнял у него бутылку, выпил и изобразил печаль.

— Геронтократия всегда побеждает. Средний возраст советского Политбюро — семьдесят семь лет.

— Средний возраст китайского Политбюро — восемьдесят два года. — Юрек оторвал руки от руля. — Декрет номер один, изданный мировым польским диктатором, — не допускать к власти лиц старше сорока лет. — Машина начала вилять, но Юрек сумел выровнять ее.

— Декрет номер два, — провозгласил Контатти, — товарищ граф Рудинский складывает полномочия, потому что их у него слишком много.

— Декрет номер три: высшая власть передается… А кстати, как твое настоящее имя?

— Контатти.

— Пьяный, а все равно осторожный, — посмеялся Юрек и продолжал: — Высшая власть передается товарищу Контатти до того дня, когда ему исполнится сорок лет.

Контатти запрокинул голову и вылил в рот все, что оставалось в бутылке.

— Увы, это произойдет завтра.

— Какая красота эти сорок лет! Начинается закат! — Юрек подвинулся и обнял Контатти. — Да, идем на посадку, снижаемся, падаем.

Потеряв управление, машина устремилась к краю оврага, но Юрек с олимпийским спокойствием вывернул руль и вывел ее на середину дороги, Контатти между тем открыл окно и выбросил пустую бутылку.

— Уже и не холодно совсем, чувствуешь?

— Это верно.

— Более того, стоит просто адская жара.

— А тебе известно, что при жаре хочется пить?

Контатти принялся искать следующую бутылку.

— Не хватало только, чтобы сейчас, в стельку пьяные, мы глупейшим образом погибли бы в автокатастрофе, проведя поистине операцию века.

— Товарищ Контатти, даже пьяный, как польская свинья, я веду машину как маэстро. Это я умею делать, как никто!

Он не заметил поворота, и машина вылетела с откоса прямо в овраг, чудовищно подскочила, опрокинулась и ткнулась в дерево.

В доме неподалеку зажегся свет, яростно залаяли собаки.

В перевернутой машине первым шевельнулся Контатти. На нем не осталось, что называется, живого места, а лицо было сплошь залито кровью из-за осколков бутылки, поранивших висок и подбородок. Он дотянулся до Юрека, не подававшего признаков жизни, и принялся трясти его за руку.

— Маэстро, маэстро руля!

Откуда-то очень издалека донесся вой сирены.

Контатти продолжал трясти Юрека, и тот наконец пришел в себя.

— Юрек, слышишь меня?

Юрек еле дышал.

— Слышу сирену.

— Наверное, «скорая помощь».

— Как, уже тут? — спросил Юрек, открывая глаза от удивления. — Бежим отсюда!

— Ты в силах двигаться?

— Нет. Наверное, у меня переломаны ноги.

— Мы пропали. Более того, ты пропал.

— Вытащи-ка меня отсюда.

Контатти перелез через Юрека к разбитому окну, с огромным трудом протиснулся наружу и стал вытаскивать товарища за руки.

— Поаккуратнее нельзя ли? — пожаловался Юрек. — Я ведь ранен в бою.

— Хорошо, успокойся.

Они все еще были пьяны и, похоже, не до конца понимали, что произошло, и потому не потеряли способность шутить.

Сирена звучала уже совсем близко и вдруг умолкла. Полицейские приехали на место аварии и остановились там, где машина Юрека вылетела в овраг. На обочине появились слабые лучи фонариков.

Контатти удалось вытащить Юрека из машины и поставить на ноги. Тот закачался, но не упал.

— Да ты вполне можешь стоять на ногах.

— Выходит, я не так уж и сломан, как мне показалось. — Глаза Юрека сверкали в темноте. — Вот они.

— Кто?

— Полицейские. Спускаются с обрыва.

И в самом деле трое полицейских осторожно спускались по крутому откосу, освещая себе дорогу фонариками. Один из них крикнул:

— Эй там, внизу! Раненые есть?

Другой попал ногой в ямку и оступился.

— Проклятье! Вот работенка!

Фонарик ненадолго осветил опрокинутую машину, но Юрек и Контатти успели укрыться за ней.

— Ничего не вижу, — проворчал Контатти.

— А я вижу. Помоги и следуй за мной.

— Но я еле держусь на ногах.

— Я тоже.

— Ладно, — заключил Контатти. — Все же пошли.