Первым делом нужно навести генеральную уборку. Такого бардака Игорь никогда не встречал. Квартира захламлена коробками из-под фаст-фуда, пустыми бутылками, использованной одноразовой посудой… Порхали ленивые мухи, дополняя атмосферу зловонной помойки. Кое-где под заметным слоем пыли встречались пакеты, содержимое которых было источником тошнотворного запаха серы и аммиака. Видимо, бывший обитатель жилья раньше пытался поддерживать порядок, но в один момент он стал забывать выносить мусор, а позже и вовсе перестал прятать его в мешки. Психический недуг несчастного усиливался постепенно. Мрак окутывал его рассудок незаметно. И убогое состояние квартиры было лишь частью фактов, подтверждающих душевную болезнь бывшего хозяина квартиры.
Соседи жаловались на старика, что ранее здесь жил. По их словам началось все со стонов по ночам. Позже стоны сменялись громкими невнятными монологами. Чем дальше, тем продолжительнее были эти приступы ночного бреда. Ближе к нынешнему времени, он стал шуметь и днем. К стонам и бессмысленной болтовне прибавились раскаты смеха и внезапные душераздирающие крики.
Да, такие комментарии от соседей обычно умалчивают от человека, который решил заселиться в опустевшую квартиру. Вот только скрывается это теми, кто работает над продажей или арендой. Юрист Владимир узнал много дурных слухов об этой квартире и передал их Игорю. Да и в целом квартира была не из лучших. Требуется капитальный ремонт, стены тонкие, соседи злые, район неблагоприятный, ближайшая автобусная остановка далеко.
Игорь не обращал внимания на все недостатки. Уборку устроить не долго, ремонт навести реально, на слухи можно наплевать. А по поводу соседей, то это вообще самое последнее, что его заботило. Заводить разговоры, а уж тем более какие-либо связи Игорь не собирался.
Например, в первый же день пребывания здесь, проходя лестницу, Игорь столкнулся взглядами с вполне симпатичной соседкой. Она стояла у открытого окна и курила тонкую сигарету. Девушка окликнула парня, увидев как он открывает квартиру. Она, глядя снизу вверх, подбирала слова. Уставившись на нее, Игорь размышлял над тем, что представительница «злобных» соседей вполне симпатична. Хрупкая фигурка идеально сочеталась с невысоким ростом. Длинные волосы, счесанные в балаяж, закрывали один глаз, что придавало незнакомке таинственности. Она высказала всего одно слово – «Соболезную», потушила окурок, и ушла вниз по лестнице. Игорь же какое-то время еще стоял на марше, крепко держа перила. Что-то в ней привлекало, но запах сигаретного дыма отбивал желание знакомиться.
Все последующие дни Игорь в своем подъезде так никого и не встретил. Он начал задумываться над тем, что слухи о плохих соседях были фальшивы. Но зачем Владимиру врать о таком? Возможно, его тоже обманули. Или юрист просто пытался отчего-то оградить Игоря. Тем не менее, в процессе приватизации он помогал хорошо, что заслужило доверие. А это было главное.
Квартира скоро должна была полностью перейти Игорю, а приведение ее в «человеческий» вид – дело времени. И по мере того, как жилище преображалось, росла привязанность к нему. Изначально жилье готовилось под продажу или аренду, но после исчезновения бардака с мухами и вонью, чемоданы нового жильца постепенно расставались с содержимым. Комнатная мебель же заполнялась.
Сама квартира – типичная «трешка», не видавшая ремонта больше двадцати лет. Из помещений тут все было по классике: маленькая кухня, раздельные ванная и туалет, вместимая кладовая, длинный коридор, уютная спальня, просторный зал и дальняя комната. Мебель старенькая, постсоветских времен. В целом, жить можно.
*****
Игорь Стужин родился на окраинах Питера в конце девяностых годов. Все ужасы того времени он не помнит, но именно из-за них парень стал сиротой. Будучи архитектурным дизайнером, Игорь первое время работал на небольшую московскую компанию. Позже он стал принимать заказы и от других строительных фирм. В связи с пандемией и вовсе начал работать удаленно.
Некий дальний родственник умер от остановки сердца. Согласно документации, покойника определили как троюродного прадеда Игоря. После него и осталась эта квартира в наследство.
Все это выглядело очень странно. Во-первых, дальность родства создавала слишком большой разброс возможных кандидатов на наследство. Неужели старик был настолько одиноким, что у него не было родственника ближе? Целая трехкомнатная квартира. Слишком шикарный подарок для незнакомца. Во-вторых, Игорь никогда не слышал о своем троюродном прадеде, но тот, в свою очередь, четко указал фамилию, имя, отчество и даже дату рождения Стужина. В-третьих, место. Квартира располагалась в Иркутске, а это было по другой край страны. Разница пояса в пять часов.
Новость о смерти внезапного троюродного прадеда вызвала странные ощущения. Сначала все это воспринималось глупой шуткой. Потом возникло недовольство от того, что данная связь раскрылась только сейчас, пусть она и была столь дальней. За тем Игорь начал рассуждать, что ему делать с этой квартирой. По телефону сказали, что на момент смерти хозяина жилье находилось в процессе приватизации, и для завершения процедуры необходимо личное присутствие наследника. В противном случае квартиру можно было потерять в течение нескольких месяцев. А в этот момент Игорь как раз работал над большим проектом с суровыми сроками. Встал трудный выбор. Либо отдать всего себя, чтобы закончить работу качественно, но с большим шансом потерять новую недвижимость. Либо отправится в Иркутск с риском нарушить дедлайн. Размышления вели к замешательству. Замешательство привело к депрессивному настроению. Игорь не торопился в другой регион, но при этом и проект свой он забросил. Так бывает, когда смотришь одновременно на «двух зайцев». Благо, решение было принято вовремя. Решение, заключавшееся в том, что можно успеть сделать все.
