Тайна Адомаса Брунзы - [94]

Пауза.

Молчишь, вождь? Нет у тебя ответа?! Ты одной рукой ведешь нас в бой с крестоносцами, а другой их бережешь!

Р а г у н а с. Замолчи, Самилис!

3 - й  в и т и н г. Как ты смеешь, Самилис!

1 - й  в и т и н г. Он знает, что говорит.

3 - й  в и т и н г. Что он знает, ничего он не знает!

Р а г у н а с. Мы сами избрали Мантаса главным вождем! Разве он нас обманул?

5 - й  в и т и н г. Нет. С Мантасом мы побеждали во всех битвах!

6 - й  в и т и н г. Мантас нас научил воевать! Раньше пруссы никогда так не сражались.

3 - й  в и т и н г. Воины идут в бой с именем Геркуса Мантаса на устах! Что ты несешь, Самилис?

С а м и л и с. Я говорю правду! Вождь защищает крестоносцев! Почему он держит у себя немку, христианку, соглядатая ордена?!

3 - й  в и т и н г. Лжешь, жаба! Голову отрублю!

В и т и н г и:

— Лжешь, Самилис!

— Лжешь!

— Лжешь!

Бросаются на Самилиса с мечами.

С а м и л и с. Видят боги! Мантас прячет у себя немку, спросите его. Родственницу начальника караляучюсских крестоносцев! Спросите его, почему он молчит? Почему?

6 - й  в и т и н г. Вождь! Накажи витязя Самилиса, если он лжет… Но если он говорит правду… тогда горе нам…

М а н т а с. Витинги! Женщина, о которой говорит Самилис, — Кристина из Магдебурга, моя невеста.

Долгая пауза. Витинги один за другим со стуком вкладывают мечи в ножны.

С а м и л и с. Витинги! Когда надо принести в жертву пленного, — кидают жребий. Пусть Мантас позовет свою невесту, и пусть тянет жребий она: кого из пленных крестоносцев отдать в жертву богам. Увидим, кто дороже нашему вождю: она или мы — витинги.

6 - й  в и т и н г. Прикажи, вождь, и мы поверим тебе.

2 - й  в и т и н г. Прикажи, вождь!

3 - й  в и т и н г. Прикажи, вождь!

4 - й  в и т и н г. Прикажи!

5 - й  в и т и н г. Прикажи!

Р а г у н а с. Геркус, если ты не уступишь витингам, Кристине здесь не жить…

К о л ь т и с. Мантас! Именем твоего отца, бесстрашного вождя пруссов, я спрашиваю тебя: что ты делаешь, сын мой? Что ты ответишь своему отцу, которого живьем сожгли крестоносцы? Покажи, Мантас, что ты верен земле своих предков.

М а н т а с. Сколько у нас пленных?

К о л ь т и с. Более ста.

М а н т а с. А рыцарей?

К о л ь т и с. Только три.

М а н т а с. Ну что ж, я покоряюсь воле богов! Приведи рыцарей, Самилис! Позови Кристину, Рагунас. Жребий решит, кто из крестоносцев умрет на костре во славу богов.

Самилис уходит за пленными, Рагунас за Кристиной.

М а н т а с. Вы сражались с врагами, убивали их. И счастливы, что вчера победили. А я вижу врага, который нападет на пруссов завтра, через год, через сто лет… На пруссов надвигается весь христианский мир. Христианский бог — он еще молод, жаден. Он хочет править миром и уничтожит всех нас вместе с нашими старыми богами. Будущее всегда принадлежит молодым…

Г о л о с а  и з д а л и:

— Смерть немцам!

— Смерть крестоносцам!

— Прочь! Не трогайте пленных!

— Великий вождь сам назначит жертву.

Входит  С а м и л и с. В о и н ы  вводят пленных  к р е с т о н о с ц е в.

С а м и л и с. Вот пленные, вождь!

М а н т а с. Гирхальсас!.. Гирхальсас!.. Брат!..

Г и р х а л ь с а с. Вот так-то мы встретились, Генрих!..

М а н т а с. Как ты очутился здесь?

Г и р х а л ь с а с. Я пришел сразиться с тобой, Генрих, честно, по-рыцарски, по-христиански, как я тебя учил.

М а н т а с. Знаешь, зачем вас сюда привели?

Г и р х а л ь с а с. Знаю.

М а н т а с. Мне страшно, Гирхальсас! Но я должен выполнить волю наших богов!

Г и р х а л ь с а с. Не спеши. Выслушай меня!

В и т и н г и:

— Кто он?

— Как он смеет так разговаривать с нашим вождем?

— Заткните ему глотку!

К о л ь т и с. Тише, пусть рыцарь говорит.

Г и р х а л ь с а с (Мантасу). Я хочу напомнить тебе, что в Магдебурге, где ты был заложником, тебя поручили мне. Десять лет я учил тебя святому писанию, христианской любви к ближнему и военным наукам. Я сделал тебя придворным архиепископа. Я полюбил тебя, как брата, как сына… Ты знаешь, что в жизни у меня не было и нет человека дороже тебя…

М а н т а с. Знаю… Ты говоришь правду, Гирхальсас, правду… Но в этот суровый час не будем вспоминать о том, что и тебе и мне дорого. Мы оба давно принесли это в жертву самому святому для каждого из нас.

Г и р х а л ь с а с. Ты начал жестокую борьбу против христианского мира, в котором ты мог стать знатен и богат. Вместо этого ты стал самым ненавистным врагом церкви и святого ордена крестоносцев. От твоего имени содрогается сердце каждого христианина!

3 - й  в и т и н г. Это хвала Мантасу. Мы гордимся тем, что враги дрожат от его имени.

Г и р х а л ь с а с (не обращая внимания на эти слова). И вот я пришел, чтобы сразиться с тобой один на один. Либо ты падешь от моего меча, либо я — от твоего топора! Я воспитал тебя и не хочу больше слышать о твоих безбожных деяниях.

М а н т а с. Гирхальсас! Я научился жертвовать своей жизнью и жизнью других во имя того, что считаю истинным.

Г и р х а л ь с а с. Я учил тебя жертвовать всеми земными истинами ради высшей, божественной, которую каждый рыцарь носит на своей груди, — ради этого креста.

М а н т а с. Увы, Гирхальсас, я никогда не верил тому, во что верил ты. И в Магдебурге я мечтал о свободе пруссов. Я тайно давал советы своему народу ковать оружие против вас.