Тайна Адомаса Брунзы - [61]

Шрифт
Интервал

В у л ь ф
Когда ж он состоится?
В и д и н
Я не знаю.
А р ч е р
Теперь могу уйти спокойно. (Вульфу.) С вами
отныне договор я расторгаю.
(Уходит.)
В у л ь ф
В тяжелое, профессор, положенье
вы ставите меня, экспертов видных,
комиссию и нашему престижу
наносите удар.
С о в е т н и к и
Сам факт открытья
великого уже не скроешь, Видин.
Бессмысленны, поймите, проволочки.
В у л ь ф
Не в наших силах изменить порядок,
не нами установленный. Есть планы,
есть обязательства… Необходимо
их выполнять. Здесь шутки неуместны.
В и д и н
Кто будет за последствия в ответе?
Что делать с совестью?..
В у л ь ф
Претят мне ваши
неясные, профессор, угрызенья,
навеянные, очевидно, модой.
Ведь все гораздо проще: сделай дело —
и спи себе спокойно… без терзаний…
В и д и н
Великий Джеймс не мог уснуть спокойно,
когда ночами жертвы Хиросимы
вставали перед взором воспаленным,
когда ему младенцев бездыханных
японки прямо в спальню приносили,
его за смерть и муки обвиняя.
М э р и
Не вспоминай.
В и д и н
Какой зловещей силой
видения такие обладают,
вам не понять… Вам не понять, что можно
сойти с ума иль просто отравиться.
Ни крестный путь, ни слезы, ни веревка
виновным не приносят искупленья.
С о в е т н и к и
Самоубийство — это акт безумца.
Оглядка — признак старости и страха.
В и д и н
Когда еще из памяти не стерлись
кровавые кладбища Хиросимы,
когда еще небесное возмездье
преследует и нашу плоть, и совесть,
еще ревнивее нас заставляют
прислуживать костлявой смерти, чтобы
она на все живое замахнулась,
опустошила мир!..
М э р и
Давно предали
забвению, мой милый, Хиросиму.
Мы, Марк, живем совсем в другое время
и мыслим по-другому.
В и д и н
Вдруг увидел
я столько ран на совести эпохи,
что сам прозрел.
(Уходит.)
М э р и
Вы, Вульф, не забывайте:
побольше такта! Такта и терпенья!
Ведь я вам говорила: не спешите,
пускай опомнится он от удара,
пройдет немного времени — привыкнет
к несчастию сестры… Его насилье
ожесточит, и только.
В у л ь ф
Интересы
Америки порою вынуждают
прибегнуть к крайней мере. Честь имею
их защищать повсюду неустанно.
М э р и
Я тоже защищаю их. Но можно
и гибкость проявить.
В у л ь ф
Не надо, Мэри,
меня учить… Ведь я игрок со стажем.
Я знаю, у кого какая карта.
С о в е т н и к и
Решенья, не проверенные жизнью,
жизнь отвергает, доживем до завтра,
посмотрим, что оно всем нам готовит.

З а н а в е с.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Квартира Арчера.

И з а б е л л а (одна)
Спокойна я… Мой Ипполит вернется,
врачи его проверят и отпустят.
Таков порядок в их научном центре.
Проверки… Бесконечные проверки…
Но я спокойна… Выдался сегодня
и день погожий… Лист не шелохнется…
В аллеях веет свежестью… И бродит
тихонько счастье… Боль моя уймется,
хоть страх и шепчет: нету исцеленья!
Должно опять израненное сердце
воспрянуть… возродиться… на день, на два…
Должно вернуться ощущенье смысла
и полноты существованья… Разве
конец зачеркивает их?.. Ведь счастье
не умаляет то, что с колыбели
мы вскармливаем Смерть ежеминутно!..

Входит  А р ч е р.

А р ч е р
Я вновь с тобой. Я Дома, Изабелла.
А ты уж, видно, очень волновалась.
И з а б е л л а
Бог должен был мою мольбу услышать
и милосердье проявить… Я знала:
все обойдется.
А р ч е р
Обошлось, родная.
Как говорят врачи, здоровье в норме.
И з а б е л л а
Я счастлива… Я так истосковалась.
Тянулись дни разлуки бесконечно.
А р ч е р
Они меня домой не отпускали,
всесильные и злые эскулапы.
И з а б е л л а
Всесильные, когда здоровых лечат.
А р ч е р
Когда здоровых лечат… Но отныне
им в руки волосатые не дамся.
И з а б е л л а
Ты выпьешь кофе?
А р ч е р
Завари покрепче.
И з а б е л л а (приносит заранее приготовленный кофе)
Дом без тебя был пуст. И я томилась.
Не раз садилась за рояль. Мечтала,
бумаге предавала размышленья,
но в доме было сиро…
А р ч е р
Я вернулся.
Хотя… Хотя…
И з а б е л л а
Что, дорогой, случилось?
А р ч е р
Да пустяки… Устал я, Изабелла.
И з а б е л л а
Устало сердце. Чем-то ты встревожен.
Давай с тобой куда-нибудь уедем,
укатим в горы иль на пароходе
отправимся по океану. Помнишь,
поездку послесвадебную нашу,
и свет, и небо ясное над нами?
Дул ветер ласковый. Казалось, души
своим теплом он нежно обвевает.
Какое это было наслажденье!..
А р ч е р
Когда-нибудь поедем… Чуть попозже…
Я помню океан, корабль и ветер!
И з а б е л л а
Попозже? Нет, откладывать не стоит.
А р ч е р
Но мы должны пока что, Изабелла,
остаться… Ты пойми меня… Мужайся!
И з а б е л л а
О чем ты говоришь? Теперь с тобою
беда стряслась? Скрываешь что-то, милый?
А р ч е р
Я об одном прошу тебя: будь сильной.
И з а б е л л а
В мороз, по снегу босиком, в ненастье
отсюда убежала бы и даже
не обернулась бы… Но если, Арчер,
ты остаешься — я с тобой останусь
и буду сильной, мужественной… Кроме
тебя, нет ничего у бедной Изабеллы.
А р ч е р
Да ты сама, любимая, богатство!
И жить должна! Нет лучшего удела,
чем жить!.. Оправданы все жертвы
во имя жизни. Все без колебаний
отдай за жизнь!..
И з а б е л л а
За жизнь? За чью? Какую?..
А р ч е р
К примеру, за твою, мой друг. За нашу!
Пускай нам снова добрый бог подарит
и океан, и пароход… Все бурей
с корнями вырвано!..
И з а б е л л а
Не понимаю.
А р ч е р
Будь сильной, Изабелла!.. Все разбито,
сметено ужасным ураганом…
И з а б е л л а
Врачи симптомы лучевой болезни
нашли?.. Ужасные меня томили
предчувствия…

Еще от автора Юозас Грушас
Любовь, джаз и черт

«Чердак, приспособленный под некое подобие мансарды художника. Мебели мало. На стенах рисунки, изображающие музыкальные инструменты. Беатриче играет на рояле вальс Шопена. Стук в дверь. Беатриче осторожно подходит к двери, прислушивается. За дверью голоса: «Открой!», «Беатриче!», «Пусти!», «Человек умирает!», «Скорей!» Беатриче отпирает дверь. Костас и Витас вносят на носилках Альгиса…».


Карьеристы

Народный писатель Литвы, лауреат Государственной премии и премии комсомола республики Юозас Грушас принадлежит к старшему поколению литовских писателей, чья творческая биография началась еще в досоветский период.В новую книгу Ю. Грушаса вошли роман «Карьеристы» и избранные рассказы.