Таймдайвер - [62]

Когда солдаты удалились, уводя излишне активную троицу, толпа обступила Семена с Николаем, всячески высказывая им свое одобрение. Многие уже оказались наслышаны о приезде к герцогу необычных гостей, а о Сергее здесь ходили чуть ли не легенды. Еще бы – несколько раз спасал жизнь Готфрида! Подробности мало кого интересовали. Их каждый легко мог добавить к рассказу исходя из своей фантазии, от чего подробности успели обрасти множеством самых разнообразных деталей, никакого отношения к реальным событиям не имевшим. Короче, современные СМИ отдыхают.

Сквозь толпу к Семену с Николаем пробился тот самый мужичок, что оглушил, а потом и связал одного из троицы. Он молча взялся за меч Николая и без видимых усилий выдернул его из мостовой, после чего аккуратно протянул Бобову:

- Спасибо, что заступились за моего оболтуса, - кивком указал он на мальца, которого Рик держал за ухо. – Я – Жак – местный кузнец. Не побрезгуйте зайти к нам в гости.

- С удовольствием, - обрадовался Николай, - мы как раз шли к вам в кузницу.

Семен кивнул в знак согласия, и они пошли за кузнецом, оставляя на площади изрядно поредевшую толпу судачить о происшедшем. Только стайка мальчишек во главе с сыном кузнеца, героем сегодняшнего дня, увязалась за ними, держась, правда, в почтительном отдалении. Шли молча. Уже минут через пять дома закончились, деревянная мостовая сменилась укатанной грунтовой дорогой, которая, извиваясь, уходила к реке и уже у самой воды упиралась в кузницу. Недалеко стоял и дом кузнеца. Но Жак повел своих гостей именно в кузницу. Оглянувшись, он сделал знак сыну, маячившему с мальчишками сзади, и тот опрометью бросился в дом.

Перед кузницей был сооружен небольшой навес, под которым стоял сколоченный из крепких досок стол. Роль скамей при нем выполняли два больших, обтесанных сверху, бревна. Только все расселись за столом, как прибежал мальчик, таща глиняный кувшин, три металлических кубка и большую краюху хлеба.

Семен взял кубок в руки, чтобы получше его рассмотреть. Тот был железным, но металл выглядел очень тонким и кубок почти ничего не весил. Суженный книзу, он снова несколько расходился в стороны у самой ножки, что придавало ему хорошую устойчивость. Вся поверхность кубка была украшена тонким рисунком из переплетающихся линий.

- Это вы сделали? – Спросил Семен.

Жак молча кивнул.

- Очень красиво, - искренне восхитился Варутян. – Вы, видно, очень хороший мастер, раз способны сотворить такую красоту.

Кузнец пожал плечами:

- Да, ничего особенного, кубок как кубок.

Он все же немного смутился. Похвала гостя была ему приятна, и от этого смущение его казалось еще большим. Оно совершенно не вязалось с внешностью Жака. Его грубые пальцы, привыкшие работать с металлом, не знали чем себя занять и потому постоянно перебирали что-то невидимое. Но одного взгляда на них было достаточно, чтобы представить себе, как они точно так же играючи завязывают в узел металлический прут. Взгляд Жака упал на кувшин, и он взял его в руки, найдя наконец-то достойное занятие рукам. Разливая вино по кубкам, он медленно протянул, как бы разговаривая сам с собой:

- Значит, вы и есть те чужаки, что приехали к герцогу?

- Да, это мы и есть, - ответил Николай.

Семен только кивнул в знак согласия. Жак тоже кивнул, словно ответ Николая для него все объяснял и никаких неясностей больше не осталось. Несколько минут сидели молча, потягивая слегка терпкое вино, потом Жак снова то ли спросил, то ли констатировал факт:

- Вы будете помогать герцогу?

- Мы, вроде бы, именно за этим сюда и прибыли, - снова ответил Николай.

- Надеемся, что сможем оказаться полезными вашему герцогу, - подтвердил Семен.

- Хорошо бы, чтобы удалось наконец-то прижать эту скотину – епископа. – Жак хватил в сердцах кулаком по столу. – Совсем никакой жизни от него не стало.

- А вам тут тоже достается? – Спросил Бобов. – А я думал, он только на герцога нападает время от времени и все.

- Ага, как же... – усмехнулся кузнец, - С герцогом у него более-менее открытая вражда, а через нас он ему пакостит по-мелкому. Урожай жжет, людей ворует. Хочет всеми правдами и неправдами сжить его с этого места.

- Людей ворует? – Переспросил Семен.

Жак медленно кивнул.

- И хорошо еще, если только ворует. Моей жене, вот, меньше повезло. – Он тяжело вздохнул. - Пять лет назад это случилось. Дома меня тогда не оказалось. Вернулся только под вечер. Люди епископа в тот день набег на наш город устроили. Герцога с отрядом тоже не было, они этим и воспользовались. Иначе бы ни за что не посмели. Все как обычно, в общем, посевы подпалили, в городе шороху навели. Но так, больше для куражу. Все, кто успел, по домам попрятались. В дома-то они сунуться побоялись, а вот кого на улице ловили, били сильно.

Жак немного помолчал, сделал глоток из кубка и продолжил, грустно глядя прямо перед собой, как бы никого не замечая. Снова создалось впечатление, что говорит он сам себе. А может так оно и было, и он просто пробирается по улочкам памяти, снова повторяя уже пройденный путь.

- Мой дом-то на отшибе стоит, сами видели. Вломились туда двое. Узнав, что меня дома нет. Жену мою они сильно избили, изнасиловали, а после этого и убили. Сынишку она успела спрятать, он потом в город сбежал и там укрылся. А я, когда вернулся, нашел жену посреди комнаты с перерезанным горлом.